Герой Советского Союза, полный кавалер ордена Славы, участник Парада Победы 1945 года

Родился 29 апреля 1922 года в деревне Пытручей Андомского района Череповецкой губернии (ныне – Вытегорского района Вологодской области). Отец – Кузнецов Иван Моисеевич. Мать – Кузнецова Александра Александровна. Супруга – Кузнецова Нина Платоновна (1930 г. рожд.). Сын – Кузнецов Виктор Николаевич.

Рос Николай Кузнецов в Ленинграде. После окончания школы ФЗУ переехал в Мурманскую область, где работал электромонтером на строительстве 8-й ГЭС в Кандалакше.

Когда подошло время воинской службы, Николая отобрали для обучения в разведшколе, которая размещалась сначала в Ленинграде на острове Котлин, а затем в Москве.

Юноша сразу проявил определенные способности: отличную память, умение ориентироваться в незнакомых условиях, способность быстро входить в контакт с нужными людьми. Учитывая это, специально для него был разработан план внедрения в страну, где предстояло работать. В качестве выходца из немцев Поволжья Николай приехал к своему «дяде» – удачливому предпринимателю, который жил в Берлине. Тот не видел своего племянника с двухлетнего возраста и поэтому вполне доверился вновь обретенному родственнику, тем более, что Николай внешне походил на своего прототипа, имел фотографии, письма и прочие свидетельства родственных отношений. Дяде племянник понравился. Не имея наследников, он стал приучать Николая к ведению финансовых операций, знакомить его с представителями финансовых кругов, готовить в качестве преемника.

Немецкая контрразведка не выпускала из поля зрения ни одного лица, прибывшего с Востока. Через пару месяцев на проверку взяли и Кузнецова. Как вспоминал сам Николай Иванович, он попал в такую «шкатулку», что, наверное, легче было бы выдержать артподготовку: допросы, проверки, консультации длились месяц. Поймать его на лжи не сумели. Помогли феноменальная память и добродушная внешность.

Когда проверка завершилась, молодого «фольксдойче» направили теперь уже в разведшколу Абвера, к адмиралу Канарису, с которым Кузнецову приходилось встречаться лично. Через некоторое время Николая послали в Испанию, а затем он поступил на работу в службу безопасности (СД) курьером, офицером связи.

В это же время под разными легендами в Германию были внедрены еще несколько человек, с которыми Кузнецову предстояла совместная работа. Связь в Германии он поддерживал с руководителем группы Александром Михайловичем Сысоевым. В июне 1941 года Николай Кузнецов, уже как офицер связи группы разведчиков ГРУ «Север», приступил к выполнению особых задач в глубоком тылу противника.

В среде разведчиков-профессионалов иллюзий не было: война неизбежна. Николай Иванович рассказывал: «Мы охотились за стратегическими секретами. За чудо-оружием. За планами операций. За сведениями, которые могли повлиять на исход войны. Например, нашей разведгруппе стало известно, что немцы готовят уничтожение Ленинграда как акт мести за поражение своих войск под Сталинградом. Благодаря этим документам мы сумели произвести контрудар под Ленинградом в 1943 году на 12 часов раньше немцев, чем сорвали задуманную вермахтом операцию. Помогли и фронтовые операции на Волховском, Северо-Западном и Калининском фронтах, которые создали напряжение для германского командования и не дали ему перебрасывать войска для пополнения частей на решающем участке».

Но обычные способы добычи разведданных иногда не срабатывали. Тогда практиковались боевые операции. Однажды в такой ситуации произошел роковой случай. При нападении на немецкий штаб во время пересъемки секретных документов Николай Кузнецов был обнаружен и в завязавшейся перестрелке тяжело ранен в живот. Его вместе с документами на самолете вывезли из немецкого тыла в Москву.

В госпиталь он попал в бессознательном состоянии и прямо в немецкой форме, что вызвало сильное недоумение у врачей. Ему была сделана операция; через несколько дней он пришел в себя. Однако некоторое время Кузнецов демонстрировал потерю памяти. Выжидал. Наконец появился человек из разведки. Остались в палате одни, поговорили. Потом этот человек еще несколько раз приходил с какими-то вопросами. «А затем, – вспоминал Кузнецов, – узнав, что интересовало их, мои командиры по разведке словно забыли про меня. Не знаю, по какой причине, но работа моя в разведке никак не была отмечена. Не получил ни одной награды. Да и рассказывать о ней мне запретили на долгие годы вперед. Позже, после войны, совместно с Константином Симоновым мы написали обо мне книгу. Но она была запрещена для распространения и имеется только в спецхранилищах».

С этого момента в жизни теперь уже бывшего разведчика наступил новый этап. Сосед по больничной койке, раненый капитан, как-то сказал Кузнецову: «Я – на фронт. Пошли со мной». Тогда многие, чтоб не отстать от своей части, убегали до времени из госпиталя. Поскольку про Кузнецова все забыли, решился с капитаном сбежать и он. Ему достали обмундирование. Добрались до вокзала и поехали на Сталинград, в 263-ю стрелковую дивизию 51-й армии.

Звание Николай получил самое простое: красноармеец (ведь в разведке звания не имел). Воевать начал в разведроте на Северском Донце. Стал фронтовым разведчиком. Когда был нужен «язык», надевал немецкую форму и уходил через немецкие окопы с разведгруппой в ближний тыл противника. По-немецки он говорил хорошо. Вот только однажды его еле удержали товарищи: шел прямо на запах дыма от чужого костра. Выяснилось, что после ранения он совершенно потерял обоняние. А это уже было профнепригодностью: из разведки списали. Лечение в медсанбате ничего не изменило. Недолго пробыл он и в артиллерийской разведке: усидчивости, которая там требовалась, у него не было.

Наконец Кузнецов оказался наводчиком 45-миллиметровой пушки в 369-м истребительно-противотанковом дивизионе. С нуля начал постигать артиллерийскую военную специальность. Под городом Изюм пришлось вести бои с танками прямо в боевых порядках пехоты.

В октябре 1943 года дивизия вошла в состав 4-го Украинского фронта и приняла участие в прорыве «Голубой линии» – немецкой обороны на реке Молочной. После ее прорыва двинулись к Крыму. В ночь на 5 ноября артиллеристы переправились через Сиваш. Прямо с понтонов из Гнилого моря ударили по пулеметам, заняли плацдарм. А через две недели так же форсировали другую протоку – к полуострову Тюй-Тюбе. Сержант Кузнецов был уже командиром орудия.

23 апреля 1944 года в бою у исчезнувшего ныне хутора Мекензия в десяти километрах восточнее Севастополя огнем из орудия Кузнецов подавил два станковых пулемета и подбил танк противника, что способствовало продвижению вперед стрелковых подразделений. За прошедшие бои в Крыму 17 мая 1944 года его наградили орденом Славы III степени и медалью «За отвагу».

Под Севастополем в ожидании наступления сержант Кузнецов узнал, что их батарея под командованием капитана А.П. Кузьменко будет действовать в составе штурмового отряда, а его расчету поручено установить знамя на железнодорожном вокзале. Бой вначале складывался удачно, было подбито два вражеских танка. Однако везение скоро кончилось. На городской окраине у пушки взрывом сорвало колесо. «В нашу машину угодил вражеский снаряд, несколько солдат получили ранения, – вспоминал он. – Бой проходил в районе вокзала. Я затащил раненых товарищей под вагон стоящего невдалеке поезда. До вокзала было далеко, пробраться туда была непросто. Я измазал одежду, чтобы не бросаться в глаза немцам. Мне удалось подойти к зданию вокзала, по водосточной трубе я забрался на крышу. Быстро прикрепил знамя. Его наши солдаты увидели отовсюду, и это придало им решительности. Когда немцы заметили знамя, то открыли по мне огонь. Я стал спускаться и провалился на чердак. Там был немецкий пулеметный расчет. Двоих я сразу уложил из автомата, а с третьим пришлось вступить в рукопашную схватку».

Чудом можно считать то, что Николай Кузнецов остался жив – тот чердак мог стать ему могилой.

Флаг, поднятый Кузнецовым, вдохновлял на атаку. Вокзал был взят. На другой день будущий маршал Советского Союза Фёдор Иванович Толбухин, руководивший операцией, приказал разыскать старшину. Кузнецова привели к командующему, генерал крепко пожал ему руку и сказал: «Считай себя Героем. Если бы у меня самого была Звезда, тут же отдал бы ее тебе!» Но за тот бой Кузнецов был награжден орденом Красного Знамени.

После полного освобождения Крыма 263-я Сивашская стрелковая дивизия в составе 2-й гвардейской армии сосредоточилась у города Ельня. В преддверии новых боев получили 76-миллиметровые орудия. Дивизия вошла в состав 1-го Прибалтийского фронта. С 5 по 10 октября 1944 года, действуя в составе передового отряда дивизии в Литве, расчет орудия Кузнецова уничтожил до взвода противника и подбил вражескую автомашину с боеприпасами. За мужество и отвагу, проявленные в боях, 1 декабря 1944 года старший сержант Кузнецов награжден орденом Славы II степени.

С октября 1944 по январь 1945 года 263-я дивизия в составе 54-го стрелкового корпуса 43-й армии 3-го Белорусского фронта участвовала в Кенигсбергской наступательной операции. 21 января в бою за город Лабиау (ныне Полесск Калининградской области) огнем из орудия Кузнецов и его расчет подбили танк, уничтожили две пулеметные точки и до взвода солдат противника.

Как выяснилось десятилетия спустя – за мужество и отвагу, проявленные в боях, 10 февраля 1945 года старшина Кузнецов повторно награжден орденом Славы II степени.

В одном из боев во время штурма Кёнигсберга, когда почти весь расчет орудия вышел из строя, Кузнецов, наводчик Глазков и заряжающий соседнего расчета Котов подбили пять танков и две самоходки, а затем подавили несколько боевых точек противника и уничтожили до взвода пехоты, чем обеспечили развитие успеха на участке наступления. За этот подвиг Кузнецов и Глазков были удостоены звания Героя Советского Союза, а заряжающий Котов награжден орденом Красного Знамени.

День Победы Кузнецов встретил в Данциге (ныне город Гданьск в Польше). Николай Иванович рассказал: «По-настоящему празднование Победы связано у меня с парадом, прошедшим в Москве на Красной площади 24 июня 1945 года. Отбирали на парад строго. Одно из требований было: участник должен быть не ниже одного метра 60 сантиметров и иметь не менее пяти наград. Ну, со вторым у меня было все благополучно. А вот рост только 159 сантиметров. Командующий корпусом А.П. Белобородов и командующий фронтом К.К. Рокоссовский мне говорят: «Ну, тянись вверх, солдат!»

Во время подготовки к параду для меня нашлось особенное занятие. Специально отобранные солдаты должны были бросать немецкие трофейные знамена и штандарты к подножию Мавзолея. Так оно и произошло. На сохранившейся фотографии в знаменной роте я иду в третьем ряду третий справа. Что за штандарт я нес, сейчас не помню. Но работенка была нелегкая: и строй держи, и с шага не сбейся, и вовремя бросить успей...»

После войны Николай Иванович работал на Севере директором лесозавода на строительстве уранового комбината. Там он встретил учительницу Нину, приехавшую на стройку из города Устюжна Вологодской области. Молодые создали семью. В 1953 году они поселились в поселке Пестово, где Николай Иванович 25 лет проработал на Пестовском лесокомбинате: старшим мастером биржи сырья, начальником биржи и инженером по охране труда и технике безопасности. На протяжении 13 лет был председателем Совета ветеранов комбината. Дважды он избирался депутатом Верховного Совета СССР 2-го и 3-го созывов (1946-1954).

В 1980 году обнаружилось, что Кузнецова дважды наградили орденом Славы II степени. Тогда, в канун Дня Победы, ветерану пришло поздравление, где его называли полным кавалером ордена Славы. Николай Иванович не придал этому большого значения: мало ли какие бывают неточности. Но военный комиссар заинтересовался. Отправил анкету-запрос. Оказалось, что награда была утверждена еще Сталиным, затем Хрущевым. А нашла героя только через 35 лет. Так была восстановлена справедливость.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 марта 1980 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшина в отставке Кузнецов Николай Иванович «перенагражден» орденом Славы I степени, став полным кавалером ордена Славы.

Николай Иванович был неизменным участником всех Парадов Победы, а на Параде ветеранов 1995 года шел в составе группы знаменосцев, несших легендарное Знамя Победы.

Он встречался не с одной тысячей детей и взрослых, рассказывал им о войне. Весной 2002 года во дворце культуры «Энергетик» жители Пестова отметили 80-летие Кузнецова с цветами, поздравлениями. Была снята программа «Вечер-портрет» о его жизненном пути. Со сцены зачитали телеграмму от Президента России Владимира Путина: «Ваша жизнь – пример верного служения Родине, долгу, людям...»

Герой Советского Союза, полный кавалер орденов Славы Николай Иванович Кузнецов награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Дружбы, многими медалями.