Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, почетный гражданин Сталинграда, Саратова, Никополя, польского города Кельце

Родился 6 марта 1913 года в Саратове. Отец – Николай Михайлович Еремин (1887–1955), служащий. Мать – Нина Васильевна (1888–1977). Супруга – Зоя Петровна. Дочь – Нина Борисовна. Сын – Борис Борисович Ерёмин.

После окончания школы Борис Ерёмин поступил на саратовский завод «Серп и молот» учеником токаря, вскоре стал хорошим специалистом, токарем 4-го разряда. В 1931 году по призыву комсомола Борис – уже курсант Вольского авиационного училища. Затем служба на Дальнем Востоке, участие в боях в районе озера Хасан.

22 июня 1941 года Борис Ерёмин встретил помощником командира авиационной эскадрильи в 160-м резервном авиаполку Одесского военного округа. Первые боевые вылеты, первый сбитый самолет противника. Ночью 13 июля при патрулировании в районе станции Шестаковка самолет Ерёмина был подбит вражеской зениткой и летчик с тяжелыми ранениями попадает в госпиталь – сломана челюсть, треснула ключица...

Через месяц с небольшим Борис Ерёмин снова в кабине своего истребителя – опять вылетает на разведку, штурмует позиции противника на острове Хортица. Рядом – боевые друзья Баранов, Фёдоров, Маресьев, Вишняков, Мартынов, Соломатин – все искренне рады, что Борис вернулся и они вместе громят врага.

В начале марта 1942 года вражеская авиация заметно активизировалась южнее Харькова. По нескольку раз в день над позициями советских войск появлялись группы бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87. Наступило 9 марта – день, запомнившийся Борису Николаевичу на всю жизнь.

«Утро было ясное. Слегка морозило. В установленное время мы взлетели, быстро собрались и легли на курс, – вспоминал генерал Ерёмин. – Мы шли семеркой. Я – ведущий группы, справа от меня – капитан Запрягаев, слева – лейтенант Скотной, на увеличенном интервале выше, справа – лейтенант Седов с Лёшей Соломатиным, слева, ниже метров на 300, – лейтенант Мартынов с Королём. Приближаемся к линии фронта. Вдруг справа, почти на одной высоте с нами, вижу группу из шести Ме-109 и тут же, чуть ниже, – группу бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87. Сзади, на одной высоте с бомбардировщиками, идут еще двенадцать Ме-109. Всего двадцать пять самолетов противника...».

Летчики видели вражеские самолеты, установленными сигналами старались обратить внимание ведущего на группу «юнкерсов» и «мессершмиттов». А Борис Ерёмин был занят одной мыслью: не дать противнику обнаружить семерку «яков». Он выполнил небольшой доворот всей группой влево, отошел чуть в сторонку с набором высоты и только потом повел бойцов в атаку. «Бомбардировщики и истребители противника начинали какое-то перестроение, –- припоминал подробности того боя Борис Николаевич, – в этой массе боевых машин каждый из нас выбрал себе цель, и мы пошли в атаку! Открываю огонь. В нос бьет запах пороховых газов, во рту сохнет. Есть попадание! Боковым зрением вижу разваливающийся справа «юнкерс» – это сработал Седов. После этого все смешалось. Слева, справа, сверху проносятся огненные трассы. Действуем парами. Я бью по «мессеру». Еще одно попадание – горит! Наши эрэсы не подводят. Немцы маневрируют. Вижу, как одна наша пара завязала с ними бой.

Но самолетов противника заметно поубавилось, и, похоже, они уходят. Преследуем одиночный Ме-109, сбиваем его. Но снизу от самолета Скотного срываются белые струи – видимо, попадание в радиатор. Подходит «як», кажется, Соломатина. Замечаю, на машине сбита передняя часть фонаря. Подаю сигнал сбора. Все маневрируют, собираемся – домой!».

После посадки ведущий группы Еремин доложил командиру полка о выполнении задания. Бомбардировку сорвали. Сбили 7 самолетов противника, остальных разогнали. Потерь нет. Спустя годы генеральный авиаконструктор А.С. Яковлев написал об отважной семерке: «10 марта была получена телеграмма, в которой говорилось, что накануне семь наших летчиков на истребителях Як-1 выиграли воздушное сражение в бою против 25 самолетов противника. Я не знал еще подробностей, но сам факт глубоко меня взволновал и обрадовал. Это событие обсуждалось в Государственном Комитете Обороны, и было дано указание широко популяризировать подвиг летчиков в газетах».

На следующий день бою семерки Бориса Ерёмина целую полосу посвятила газета «Правда». Под заголовком «7 против 25» появилось сообщение в «Красной звезде». Эпиграфом к тексту стояли слова Суворова: «Воюют не числом, а уменьем». Подробно рассказывали о воздушном бое газеты «Сталинский сокол», «Коммунист» Саратовской области. В полк прибыл командующий авиацией Юго-Западного фронта генерал Ф.Я. Фалалеев. В присутствии командира полка Н. Баранова командующий сообщил, что все участники боя будут награждены орденами Красного Знамени.

– Ну, а ведущего группы Ерёмина будем представлять к званию Героя Советского Союза, – подчеркнул генерал.

– Не надо, товарищ командующий, – обратился вдруг к генералу Фалалееву стройный, по-военному подтянутый летчик, ведущий группы. – Мы все одинаково дрались.

Фалалеев не без удивления посмотрел на Ерёмина, потом на командира полка Николая Баранова. Но тот поддержал своего летуна:

– Борис прав. А Героя он еще завоюет!

Трижды отработал за годы войны это высокое звание Борис Николаевич Ерёмин. Из 342 боевых вылетов у него около 100 штурмовок живой силы и техники противника, около 100 разведок и 23 сбитых вражеских самолета! Но звание Героя Советского Союза летчик получил лишь 48 лет спустя после того исторического боя семерки в небе над Харьковом.

«Самой большой радостью в те дни для нас были слова благодарности от солдат, на глазах которых мы провели этот бой», – говорил Борис Николаевич и вспоминал, как в полк однажды пришли два пожилых бойца с поручением от командира – отыскать «тех» летчиков и передать им боевой привет от пехоты. – «Спасибо вам, ребята! Сколько нам от немцев досталось – не пересказать. А тут смотрим: «кресты» с неба сыпятся и горят! Порадовали вы наши души. Умеем мы бить фашистов, да еще как!».

В декабре 1942 года решением Военного совета Сталинградского фронта летчика Ерёмина назначили для приема самолета – подарка Красной Армии от колхозника Ф.П. Головатого. Колхозник сельхозартели «Стахановец» Саратовской области в трудные для Родины годы отдал все свои сбережения на постройку самолета. У Головатого в личном пользовании была пасека – 22 пчелиных улья. Деньги от продажи меда составили большую часть нужной суммы, остальное добавили от продажи овощей и зерна. Затем Ферапонт Головатый написал письмо И.В. Сталину. В письме говорилось: «...провожая своих двух сыновей на фронт, я дал им отцовский наказ – беспощадно бить немецких захватчиков, а со своей стороны обещал своим детям помогать им самоотверженным трудом в тылу... Советская власть сделала меня зажиточным колхозником, и сейчас, когда Родина в опасности, я решил помочь ей всем, чем могу...».

В ответном письме Иосиф Виссарионович писал Головатому: «Спасибо Вам, Ферапонт Петрович, за Вашу заботу о Красной Армии и ее Воздушных Силах. Красная Армия не забудет, что Вы отдали все свои сбережения на постройку боевого самолета. Примите мой привет».

Вот за этим-то самолетом и командировали Бориса Ерёмина в Саратов. Встретились командир гвардейского истребительного авиаполка майор Ерёмин и Ферапонт Головатый на заводе. «Пока мы шли к самолету, – рассказывал Борис Николаевич, – Головатый подробно расспрашивал меня о том, что за самолет Як-1, какое имеет оружие, долго ли летает. На самолете, которому был предопределен славный боевой путь, виднелась надпись: «Летчику Сталинградского фронта гвардии майору Ерёмину от колхозника колхоза «Стахановец» Головатого».

Самолет Ферапонта Головатого поработал на славу. В его формуляре собралась достойная боевая биография: Сталинград, Ростов, Донбасс, Крым, Севастополь... Через много лет он навсегда займет почетное место на Соколиной горе в Саратове.

А Ферапонт Петрович вновь обратился с письмом к Верховному Главнокомандующему «с просьбой купить на заработанные всей семьей трудодни истребитель самой последней конструкции для Красной Армии». И была в письме просьба: новый самолет вручить опять летчику Ерёмину.

Верховный Главнокомандующий ответил так: «Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Ферапонт Петрович, за Вашу заботу о Воздушных Силах Красной Армии. И. Сталин». На этом самолете летчик-истребитель Борис Ерёмин летал в разящие атаки до конца войны...

Вскоре после завершения войны Б.Н. Ерёмин был назначен на должность командира истребительного авиасоединения, потом он был военным советником в Болгарии – передавал летный и боевой опыт болгарским пилотам. После окончания Военной академии Генерального штаба Борис Николаевич 7 лет руководил прославленным Качинским военным авиационным училищем летчиков, командовал ВВС Северо-Кавказского военного округа, был командующим воздушной армией в Северной группе войск.

Наконец, 10 лет генерал Б.Н. Ерёмин возглавлял службу безопасности полетов. После увольнения в запас встретился с однополчанином Алексеем Маресьевым и еще долгое время работал с ним в Советском комитете ветеранов войны – возглавлял международную комиссию.

5 мая 1990 года Б.Н. Ерёмину было присвоено заслуженное еще в годы Великой Отечественной войны звание Героя Советского Союза. Среди его наград – ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Почета, Ленина, шесть орденов Красного Знамени, ордена Суворова III степени, Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, а также болгарские, румынские, чехословацкие, монгольские ордена – всего 58 наград.

Борис Ерёмин – почетный гражданин городов: Сталинграда, Саратова, Никополя, польского города Кельце.