УДИНЦЕВ Глеб Борисович

Лауреат Государственных премий СССР, член-корреспондент Российской академии наук, доктор географических наук, профессор

Родился 19 июня 1923 года в Москве. Отец – Удинцев Борис Дмитриевич (1891–1973). Мать – Удинцева Екатерина Яковлевна (1893–1970). Супруга – Коренева Елена Васильевна (1926 г. рожд.). Имеет детей, внуков и правнуков.
Родители Глеба Борисовича Удинцева происходили из среды уральского русского духовенства (по линии отца) и уральских горнозаводских крестьян и золотоискателей (по линии матери). Детство и гимназические годы его отца – Бориса Дмитриевича Удинцева – прошли в Екатеринбурге. После окончания гимназии он поступил на юридический факультет Петербургского университета, в 1914 году познакомился с Екатериной Яковлевной Метелкиной. В 1916 году они поженились.
Уехав из Петрограда в Екатеринбург в канун Октябрьского переворота 1917 года, они вскоре оказались захвачены вихрем событий начавшейся Гражданской войны. Вместе с отступающей армией Колчака семья двинулась в эвакуацию на восток до Иркутска. После поражения Белой армии, возвращаясь на запад через Саратов и Астрахань, родители Глеба Удинцева дважды были арестованы, приговаривались к расстрелу и лишь чудом избегали его.
Наконец, в 1922 году Удинцевы обосновались в Москве. Борис Дмитриевич получил работу во Всесоюзном Совете Народного Хозяйства, и через год семья вселилась в дом на углу Самотечной улицы и 2-го Волконского переулка. Здесь вечерами часто собирались друзья отца, звучали русские романсы, не умолкали разговоры о судьбах русской церкви, читали вслух Пушкина и Лермонтова, Есенина, Блока и Волошина.
Уже в раннем детстве у Глеба Удинцева проявилась жажда странствий, когда семья переехала в выстроенный отцом маленький деревянный дом в кооперативном поселке «Соломенная сторожка». Дом стоял на краю лесного массива так называемой «Лесной опытной дачи Тимирязевской сельскохозяйственной академии». Любимым развлечением Глеба стало отправляться на целый день в глушь этого леса. «Шум вековых сосен, – вспоминает он, – завораживал мое воображение, в шорохах леса угадывались крадущиеся шаги неведомых зверей, и глаза искали следы их на лесных тропинках. Вскоре я стал погружаться в описания морских странствий Робинзона Крузо, романов Жюля Верна, Джека Лондона, дневников Миклухо-Маклая, истории полярных эпопей Ф. Нансена и Р. Амундсена. Самой интересной целью жизни стали казаться морские путешествия и открытия в морях и океанах».
31 марта 1931 года Борис Дмитриевич Удинцев был арестован и через полгода отконвоирован в Тюмень, в ссылку, где провел почти 5 лет.
В эти годы Глеб особенно сблизился с духовником своих родителей отцом Владимиром Амбарцумовым, настоятелем храма Святителя Николая у «Соломенной сторожки», который в трудные времена оказывал семье неоценимую духовную, а часто и материальную поддержку. По своей светской специальности физик, специалист в области термодинамики, отец Владимир давал Глебу советы, что читать, как изготовить удобные приспособления для фотографических работ, и многое другое. Узнавая о новых его увлечениях, он старался понять, не принесет ли это вреда, и, одобряя, благословлял.
В начале 1930-х годов власти запретили отцу Владимиру служить в храме, а в 1937 году он был арестован, через месяц расстрелян и погребен в рвах Бутовского расстрельного полигона под Москвой, как и 20 тысяч других священнослужителей различных конфессий. На допросах он не назвал никого из своей паствы. В 1990 году отец Владимир был реабилитирован за отсутствием состава преступления. Решением Собора Русской Православной Церкви 2000 года он канонизирован как святой новомученик российский.
В 1936 году Борис Дмитриевич Удинцев вернулся из ссылки, был частично реабилитирован, что позволило ему жить в Москве и поступить на работу в Литературный музей. В 1936–1940 годах Глеб часто сопровождал отца в организуемых им литературоведческих экспедициях.
В 1940 году, по окончании средней школы, Глеб Удинцев становится студентом географического факультета МГУ. В день объявления войны, 22 июня 1941 года он подает в Октябрьский райвоенкомат заявление с просьбой призвать его на службу в армию.
Далее последовала учеба в авиационном училище, и летом 1944 года штурман Г. Удинцев прибыл в боевой полк Авиации дальнего действия (АДД). В феврале 1945 полк перебазировался на освобожденную территорию Польши, на аэродром Лабуне близ города Замостье. С этого аэродрома начались интенсивные полеты на Кенигсберг, Данциг и другие портовые города Северной Германии. Глеб Удинцев оказался в экипаже летчика-аса Юрия Комарицкого и после нескольких успешных вылетов был удостоен звания гвардейца.
27 марта состоялся вылет на бомбометание по морской крепости Хель, который запомнился Глебу Удинцеву на всю жизнь. Для нанесения особо точного бомбового удара было приказано бомбить крепость не ночью, как это было в практике АДД, а в светлое время. При этом прикрытие наших самолетов, недостаточно вооруженных для защиты от вражеских истребителей, не предусматривалось. Экипажи совершали вылеты поодиночке.

В одном из очерков о войне, опубликованных много позже в журнале «Москва», Г.Б. Удинцев вспоминает: «Мы прошли над Данцигским заливом благополучно, и вот уже впереди показался Хель – грозная крепость с мощной зенитной артиллерией. …Облачка зенитных разрывов встали перед нами плотным заграждением, и надо было пробиваться через этот небесный частокол. Юра вел машину уверенно, бросая самолет из стороны в сторону от надвигавшихся разрывов, но возвращаясь на курс для выхода на точку начала боевого пути. Вот батареи Хеля уже у меня на прицеле… но тут ударило волной зенитного разрыва. Забарабанили по плоскостям осколки, и швырнуло машину в крутой крен. Цель сорвалась с расчетного угла, и было ясно – в нее не попадут наши бомбы. Юра кричит мне: “Бросай! Чего ждешь?” А я в ответ: “Бросать в море не буду! Повторяй заход на цель!” – “Дурак, ты что, не видишь, как зенитки нас взяли! Сейчас собьют!” – “Бросать в море не буду, повторяй заход!” Чертыхнулся Юрка… разворачивает машину под градом осколков… ложится на боевой курс… Ошалев от боевого азарта, держу цель снова на перекрестии прицела. Вот и щелчок прицельного угла сброса; жму кнопку сброса и с восторгом кричу: “Сброс!”, – слежу за полетом бомб на зловредные батареи…» И все же машина была подбита. Экипаж продолжал полет, уходя от преследования немецких истребителей с поврежденным оперением хвоста и обгоревшим левым мотором. Погибли воздушный стрелок и стрелок-радист, подбивший в этом бою два «мессера». Аварийную посадку совершили на бывшем немецком аэродроме рядом с городом Эльбинг, который немцы, отступая, покинули совсем недавно. За этот вылет и воздушный бой пилот Ю. Комарицкий был награжден орденом Красного Знамени, штурман Г. Удинцев – орденом Отечественной Войны I степени, стрелок-радист Иван Ершов – орденом Красной Звезды (посмертно). Вернувшись в полк, пилот и штурман продолжали боевые вылеты до конца войны.
С победой над Германией закончилась боевая работа, увлекавшая Глеба Удинцева возможностью выполнения патриотического долга. Вернуться из армии в университет он смог только через год после победы – в июне 1946 года, с огромным трудом и только благодаря инициативе одного из профессоров географического факультета МГУ – В.Г. Богорова, одновременно бывшего инициатором создания Института океанологии АН СССР. За Глеба хлопотал и легендарный полярник адмирал И.Д. Папанин. В конечном итоге маршал авиации А.Е. Голованов дал согласие на его увольнение из армии.
Так по приглашению В.Г. Богорова Г.Б. Удинцев стал работать в новом институте и, будучи студентом университета, вскоре получил возможность заниматься научной работой. Как и другие молодые сотрудники, он не упускал случая посетить заседания ученого совета, где председательствовал директор института – покоритель Северного полюса П.П. Ширшов, присутствовали начальник первой дрейфующей станции на Северном полюсе И.Д. Папанин, исследователь острова Врангеля и архипелага Северной земли Г.А. Ушаков; слушал доклады исследователя морей Арктики Н.Н. Зубова, основателя Института геохимии имени В.И. Вернадского (ГЕОХИ) и создателя нового направления морской науки – геохимии океана А.П. Виноградова.
Вскоре определилось желание Г.Б. Удинцева заниматься геологией дна океана. Попросившись на работу в лабораторию морской геологии, возглавляемую профессором В.П. Зенковичем (позднее П.Л. Безруковым), он уже в 1947 году принял участие в своей первой морской экспедиции на Черном море, а через год получил направление на практику морских геологических работ в экспедицию Полярного института рыболовства и океанографии (Мурманск, Баренцово море).
На материалах этой экспедиции Г.Б. Удинцев в 1948 году защитил дипломную работу по теме «Геоморфология дна Баренцова моря в районе возвышенности Персея», отмеченную премией ученого совета МГУ. В эти же годы под руководством Н.Н. Сысоева, В.П. Зенковича и П.Л. Безрукова он стал участвовать в подготовке геологических работ на новом исследовательском судне Института океанологии «Витязь», а в 1949 году – в его первых двух рейсах (в Черном и Охотском морях). Так началась череда его ежегодных морских экспедиций (1949–1956) в Охотское, Берингово, Японское моря, вдоль Курило-Камчатской островной дуги, в северо-западной части Тихого океана.
В 1952 году Г.Б. Удинцев защитил кандидатскую диссертацию по теме «Геоморфология дна Охотского моря», за которую был удостоен премии президиума АН СССР (1953).
Разрабатывая результаты экспедиций, Г.Б. Удинцев старался использовать опыт не только старших наставников – отечественных ученых, но и зарубежных, геоморфологов и геофизиков, поскольку в практике русских исследований эти направления были мало освоенными. Роль друзей-наставников для него стали играть авторы работ по методам и результатам морских геофизических исследований – М. Юинг и Дж. Юинг, Р. Рейтт, Т. Гэскелл, Б. Хейзен, Б. Менард, М. Хосино. Г.Б. Удинцев завязал с ними научную переписку, участвовал в публикации их работ на русском языке. У себя на родине он тесно сотрудничал с морскими геологами Н.Л. Зенковичем, В.Ф. Канаевым, А.П. Лисицыным, гидроакустиком И.М. Михальцевым, геофизиками А.Ф. Бересневым, А.Г. Гайнановым, И.П. Косьминской, С.М.Зверевым.
В 1957 году, объявленном Международным геофизическим годом (МГГ), «Витязь» начал работать в Тихом океане. Первоочередной задачей было тогда исследование важнейших черт рельефа дна Тихого океана, почти неизвестного в своих даже крупнейших особенностях, и составление батиметрической карты этого величайшего океана Земли. Удалось создать очень работоспособную группу картографов-геоморфологов, готовых участвовать в напряженной экспедиционной работе – в серии плаваний «Витязя» в 1957–1959 годах. В 1965 году эта группа получила статус лаборатории геоморфологии и тектоники дна океана.
В исследованиях Тихого океана, развернутых геоморфолого-геофизической группой Г.Б. Удинцева, были собраны уникальные материалы и сделано множество географических открытий. Одной из «изюминок» стали измерения максимальных глубин так называемых глубоководных океанических желобов, достигающих 9–10, а иногда и почти 11 тысяч метров. Измерить такие глубины в ту пору удавалось не многим экспедициям.
Благодаря накоплению за короткий срок большого числа новых данных в форме непрерывных профилей дна стало возможным составление первой в мире достаточно подробной карты рельефа дна Тихого океана. Публикация этой карты в 1963 году стала важным событием в познании Земли. На Генеральной ассамблее Международного геофизического союза (МГС) в Беркли (Калифорния) в 1963 году карта получила широкое одобрение.
Еще в 1961 году на X Международном Тихоокеанском конгрессе американские ученые Г. Хесс и Р. Дитц выступили с идеей о расширении дна океана в рифтовых осевых зонах срединноокеанических хребтов, связанном с глубинным процессом мантийных воздыманий. Для подтверждения этой гипотезы в 1964–1965 годах по инициативе Н.Н. Сысоева Глебу Удинцеву были поручены организация и руководство 36-м рейсом «Витязя» в Индийский океан. Одним из первых объектов исследования была выбрана северо-западная ветвь Срединно-Индоокеанского хребта – хребет Карлсберг. Внедренные Г.Б. Удинцевым новые методы полигонной геофизической съемки и драгирования обнаженных скальных пород на участке рифта в осевой зоне хребта и пересекавшего его открытого советскими учеными разлома Витязя позволили обнаружить свидетельства воздымания к поверхности дна мантийных пород. Обнажения их на дне рифтовых ущелий и разломов были представлены глубинными мантийными породами, испытавшими поднятие с глубин в десятки, а то и в сотни километров из недр планеты, куда еще не проникала ни одна буровая скважина. Совершенное Глебом Удинцевым открытие на многие годы определило направление океанских геолого-геофизических исследований.
В 1967 году проводится вторая экспедиция в Индийский океан с одновременным использованием двух исследовательских судов – «Витязя» и только что построенного «Академика Курчатова». Результаты экспедиции позволили развить новые представления о рифтогенезе и структуре рифтогенных хребтов, о связанном с рифтами гидротермальном оруденении, а также об особой роли в строении дна океанов так называемых асейсмичных, не рифтогенных хребтов, а реликтов древних континентов.
В 1969 году работы были продолжены экспедицией на «Курчатове» в Северной Атлантике. Исследовав рифтовую зону Северо-Атлантического хребта и вновь открытый разлом Курчатова, ученые получили подтверждение сходства в геологии и глубинном строении срединных хребтов обоих океанов. Затем последовала серия экспедиций в Норвежско-Гренладской области, где рифтовая зона Срединно-Атлантического хребта ярко представлена поднятой над поверхностью океана сушей острова Исландия. Эти морские исследования стали важным дополнением к наземным работам крупной межинститутской Исландской экспедиции Академии наук (1971–1974), возглавляемой В.В. Белоусовым.
Исследования конца 1960-х годов совпали с крупнейшим событием в науке о Мировом океане – началом работ по проекту глубоководного океанского бурения на буровом судне «Гломар Челленджер». Руководители этого проекта обратились к Академии наук с предложением участвовать в нем в рамках советско-американского соглашения о научном сотрудничестве.
При поддержке А.П. Виноградова в Академии наук СССР была создана специальная комиссия по океанскому бурению, в работу которой были вовлечены многие ученые институтов секции наук о Земле. Г.Б. Удинцев вошел в планирующий комитет проекта океанского бурения и принял на себя руководство этой комиссией. Экспедиции наших исследовательских судов создали надежную базу для выполнения в районе Исландии в 1974 году глубоководного бурения в 38-м рейсе «Гломар Челленджера», куда Г.Б. Удинцев получил приглашение в качестве соначальника рейса вместе с американским ученым М. Талвани.
За 30 лет работы в Институте океанологии АН СССР Г.Б. Удинцев прошел все ступени научной работы от рабочего до профессора, заведующего лабораторией геоморфологии и тектоники дна океанов и отделом геофизики дна океанов. В качестве приглашенного профессора он работал в 1972–1973 годах в Геологической обсерватории Ламонта-Доэрти Колумбийского университета (США). Последние 10 лет его работы в институте прошли под научным руководством и при неоценимой организаторской поддержке академика А.П. Виноградова.
В 1976 году в связи с развитием исследовательского флота Академии наук Г.Б. Удинцев вместе с коллективом своей лаборатории переводится для организации морских работ в Институт физики Земли АН СССР, а в 1986 году – в Геологический институт АН СССР. В 1991 году избран членом-корреспондентом АН СССР.
В конце 1980-х годов благодаря заботам И.П. Папанина наконец был осуществлен замысел А.П. Виноградова о постройке для Академии наук специализированных геофизико-геологических судов «Академик Борис Петров» и «Академик Николай Страхов». Глеб Борисович стал активным участником экспедиций на этих судах, что впоследствии привело его на постоянную работу в Институт геохимии и аналитической химии имени В.И. Вернадского, где с 1992 года он руководит лабораторией геоморфологии и тектоники дна океанов.
Г.Б. Удинцев – автор более 400 научных работ, в том числе 15 книг, многочисленных карт, участник создания «Атласа океанов» ВМФ МО СССР и международной «Генеральной батиметрической карты океанов» ЮНЕСКО, инициатор и руководитель создания серии международных геолого-геофизических атласов океанов – Индийского (1975), Атлантического (1980) и Тихого (2003)., объединивших усилия большого международного авторского коллектива.
Участник более чем 50 морских экспедиций практически по всему Мировому океану, он сделал много географических открытий: глубоководный желоб «Витязя» в Тихоокеанском кольце, подводные хребты и возвышенности Ширшова, Шатского, Обручева, Академии наук, зоны разломов «Витязя», Курчатова, множество подводных гор. Отмечая его вклад в исследование океанов, Международная комиссия по географическим названиям подводного рельефа при Межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО назвала именем Удинцева открытый в Тихом океане гигантский разлом дна, протягивающийся от Новой Зеландии до Антарктиды на расстояние более 5 тысяч километров.
Г.Б. Удинцев дважды удостоен Государственной премии СССР: за участие в работе «Тектоника Евразии» (1969) и за работу «Геоморфология и тектоника дна Тихого океана» (1977). Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденами Отечественной войны I и II степени, орденом «Знак Почета», медалями «За победу над Германией», «За освобождение Белоруссии» и другими наградами.
В новом тысячелетии научная работа
Г.Б. Удинцева связана с исследованиями дна в Антарктике. За последние 10 лет он принял участие в 5 экспедициях в Южном океане.
Увлечен новейшей историей России, историей русской науки. Любит классическую музыку, природу Карелии, Урала, Средней России. Поддерживает связь с мемориально-литературными музеями
Д.Н. Мамина-Сибиряка в Екатеринбурге и Висиме. Очень любит и всю жизнь держит собак.
Живет в Москве.