Генерал-майор, почетный сотрудник КГБ СССР, действительный член Академии изучения проблем национальной безопасности

Родился 19 сентября 1925 года в Минске, в семье военнослужащего. Отец – Дроздов Иван Дмитриевич (1894–1978). Мать – Дроздова (Панкевич) Анастасия Кузьминична (1898–1987). Супруга – Дроздова (Юденич) Людмила Александровна (1925 г. рожд.). Сыновья: Дроздов Юрий Юрьевич (1946 г. рожд.); Дроздов Александр Юрьевич (1950 г. рожд.). Имеет одного внука, двух внучек и трех правнуков.

Ю.И. Дроздов 35 лет своей жизни отдал службе в нелегальной разведке, являлся советским резидентом в США и Китае, прошел путь от оперативного уполномоченного до начальника управления «С» Первого Главного управления КГБ (нелегальная разведка). В течение 12 лет руководил нелегальной разведкой СССР, создал группу специального назначения «Вымпел», руководил операцией «Шторм-333» по взятию дворца Амина в Кабуле, принимал участие в событиях послевоенного периода государства.
Отец будущего разведчика-генерала, Иван Дмитриевич Дроздов, был офицером русской армии, участвовал в Первой мировой войне – сражался на Юго-Западном фронте, за храбрость получил Георгиевский крест. После 1917 года служил в Красной Армии, все годы Гражданской войны провел на фронтах, затем занимал разные должности в Белоруссии и на Украине. В первые дни Великой Отечественной войны ушел на фронт и был тяжело ранен под Старой Руссой – разрывная пуля вырвала одно легкое. Полтора года Иван Дмитриевич пролежал в госпитале, а после выписки служил начальником штаба одного из военных училищ и на военной кафедре Казанского университета.
Анастасия Кузьминична Дроздова (Панкевич) родилась под Лепелем в Белоруссии. Ее отец работал садовником помещичьего сада, и вдовец-помещик помог ей окончить гимназию, секретарские курсы, а впоследствии устроил машинисткой на английскую бумажную фабрику в Переславле-Залесском.
Дед Юрия, Кузьма Панкевич, после революции служил сторожем на Лепельском кладбище – его избушка почти вплотную примыкала к кладбищенской роще. Он строгал для внука удочки из жердинок и водил ловить рыбу в один из затонов старой Мариинской системы, построенной еще во времена Петра I и Екатерины II. Кузьма Панкевич прожил более 90 лет – во время войны ушел в партизанский отряд, а зимой 1943 года заболел и умер недалеко от своей избушки. В памяти внука он остался простым, добрым, отзывчивым и несгибаемым человеком.
В начале 1930-х годов Юрий с родителями жил в Минске и любил ходить к большому мосту, переброшенному над железнодорожными путями, бегущими в сторону станции Негорелое к Польше и Литве. Мальчик любил наблюдать за идущим внизу поездом и с тревогой ожидать, когда его окутает облако дыма и пара, поднимавшееся из паровоза выше моста. Затем он перебегал на другую сторону и смотрел вслед уходящему составу, пока он не скрывался из виду, – стальная колея звала его в дорогу перестуком вагонных колес. Анастасия Кузьминична уже тогда почувствовала, что у сына пробуждается дух странствий и страсть к «скитаниям», – и оказалась права.
В 1937 году Ивана Дмитриевича из Минска перевели в одно из военных училищ Харькова. Юрий начал учиться в украинской школе и полюбил этот живой и интересный язык. Также он начал заниматься в различных кружках харьковского Дома Красной армии (в зоологическом, исследователей Арктики), где познакомился с суровой историей освоения северных просторов. До начала Великой Отечественной войны играл в детской драматической студии, которой руководил актер Харьковского театра русской драмы В.И. Хохряков. Легендарный разведчик всегда с благодарностью вспоминал Виктора Ивановича – полученные в студии знания очень помогли ему в последующей работе.
Первые 12–13 лет жизни Юрий рос болезненным мальчиком – его донимали воспаления легких и всевозможные осложнения. Это переполнило чашу терпения родителей, и они решили «бросить его на выживание» в суровые лагерные условия воинской части. Эти перемены дали положительный результат – сосновый лес и простая солдатская пища положили конец всем недугам. Когда Юрию Дроздову исполнилось 14 лет, отец положил перед ним книгу «Артиллерия» и сказал, что это его будущая профессия. Дроздов сразу же углубился в ее изучение и осенью следующего года его зачислили в 14-ю специальную артиллерийскую школу города Харькова.
С началом боевых действий курсантов спецшколы отозвали из летних лагерей и направили на танкоремонтный завод помогать ремонтировать танки, прибывавшие с фронта, – это стало первым знакомством Юрия с последствиями жестокой войны. В 1942 году в Актюбинске Дроздову пришлось пережить строгое, с угрозой исключения из комсомола, обсуждение на общем комсомольском собрании артспецшколы за попытку бежать вместе с товарищами в Сталинград, в танковое училище. В 1944 году после подготовки в 1-м Ленинградском артиллерийском училище города Энгельса Юрий уехал на фронт командиром взвода в противотанковый артиллерийский дивизион одной из гвардейских дивизий 1-го Белорусского фронта, ответив отказом на предложение остаться в училище командиром учебного взвода. Дроздовым двигало желание бороться и быть вместе с уходившими на фронт друзьями детства, хотя он и понимал, что может погибнуть. Но в его голове звучали слова Франсуа Тибо из «Рассуждений о свободе человека»: «...И если в последней борьбе враги одолеют тебя, не падай духом, не смиряй сердца. И если тебя закуют в железо и бросят в темницу, в которой мрак, холод и одиночество, не плачь и не бейся в безумии головой о холодные стены. Помни, нет таких засовов, нет таких решеток и каменных стен, которые устояли бы против твоей воли к победе. И если тебя поведут на эшафот – не бойся, пой песни, смейся в лицо своим палачам. Помни – победа твоя бессмертна, сколько бы ни хрустнуло шейных позвонков под топорами палачей на площадях всего мира...».
Тогда он понял, что война это страшная кровавая работа, тяжелая и безжалостная. Юрий Дроздов старался делать ее добросовестно, насколько это было возможно для младшего лейтенанта в неполные 19 лет.
С будущей супругой Юрий познакомился в конце войны – после освобождения Варшавы. В одну из пауз в Висло-Одерской операции 1945 года он оказался в полевом госпитале 3-й ударной армии, где встретился с Людмилой Юденич. Она родилась в селе Жихарево Вельского уезда Нелидовской волости Западной (Калининской) области. Ее мать, Мария Михайловна Качановская, воспитала дочь прямой, честной, отзывчивой и непреклонной. Ранней голодной весной 1943 года Людмила пришла в село Займище Калининской области, поступила в полевой армейский госпиталь и прошла вместе с ним до окраин Берлина. В конце октября 1993 года Л.А. Юденич вручили орден Отечественной войны II степени. Все годы, которые Юрий Иванович отдал разведке, супруга находилась рядом – она умела молчать, жить и напряженно ждать, во многом ограничивая себя из-за его работы. Ю.И. Дроздов благодарен ей за умение оставаться рядом с человеком тревожной судьбы.
Войну он закончил в Берлине, затем с 1945 по 1952 год служил в Германии и Прибалтийском военном округе помощником начальника штаба артиллерийского полка. В 1952 году Юрий Дроздов поступил в Москве на 4-й факультет (разложение войск и населения противника) Военного института иностранных языков, где с большим интересом изучал немецкий и английский языки, а также другие специальные дисциплины. Годы, проведенные в институте, обогатили Дроздова знаниями, которые пригодились в его последующей работе. Огромное чувство благодарности он испытывал к преподавателям Военного института иностранных языков: К.В. Котовой (Шулешкиной), В.И. Чуваевой, А.М. Семиной, Е.В. Ивановой, Н.И. Ишканьянц, Р.Г. Лепковской, Басаргину, Парпарову.
В 1956 году, после расформирования института, Дроздова перевели из кадров Советской армии в Комитет государственной безопасности, и дальнейшая многолетняя служба в Первом Главном управлении КГБ СССР позволила ему использовать полученные в ВИИЯ знания. Юрий Иванович никогда не жалел о принятом решении, хотя оно изменило всю его дальнейшую жизнь. С этого момента все было подчинено иным законам, обязанностям, ограничениям, а содержанием жизни стало многообразное и разноликое поле разведывательной работы. В конце 1956 года Ю.И. Дроздова направили для завершения учебы в Институт иностранных языков КГБ СССР. Весной 1957 года предложили стать разведчиком-нелегалом. От сделанного ему предложения он не отказался. В августе того же года Юрий Дроздов с семьей выехал в Берлин – в Аппарат уполномоченного КГБ СССР при МГБ ГДР, в отдел, который руководил работой нелегалов.
Юрий Иванович с теплотой вспоминал своих первых руководителей: А.М. Короткова, Т.Н. Бескровного, Н.М. Горшкова, Н.А. Корзникова, Б.Я. Наливайко, В.И. Кирюхина, С.И. Буянова, А.А. Корешкова, которым благодарен за участие в своем становлении как разведчика в боевых условиях. Дроздов начинал работу рядовым оперативным работником в отделе нелегальной разведки под руководством полковника Н.М. Горшкова. Уже через 10 дней после приезда в Берлин он окунулся в разведывательную работу, познакомился с разведчиками ГДР, общение с которыми помогло ему в изучении Германии и совершенствовании немецкого языка. Чтобы преодолеть самого себя, он часами ездил по Западному Берлину, слушал речь немцев, впитывал ее эмоциональную окраску, старался перенять манеру поведения, читал различную литературу. Большую пользу Юрию Дроздову принесли лекции по искусству подражания, которые он слушал в западноберлинской театральной школе «Макс Райнхардт театршуле».
Характер заданий постепенно становился острее, использование иностранных документов продолжительнее. Это позволило Юрию Дроздову почувствовать сложность и серьезность труда разведчика-нелегала, действующего в течение длительного времени в чужой стране. Помимо целого ряда разнообразных оперативных заданий, которые ему приходилось выполнять вместе с другими сотрудниками, много времени занимало участие в длительных операциях. Огласку в силу разных причин получила его роль Юргена Дривса в оперативной игре с американцами по освобождению Р.И. Абеля – по решению руководства разведки он участвовал в мероприятиях по его освобождению. Дроздов был основным корреспондентом Абеля в США в течение его пятилетнего пребывания в заключении. Судьба распорядилась так, что Юрий Дроздов посетил дачу Р.И. Абеля в 1972 году, в годовщину его смерти. Дочь Абеля Эвелин подарила ему сделанную отцом гравюру на меди «Домик в лесу», которая напоминал Юрию Ивановичу о деле, оставившем особый отпечаток в его жизни. Дроздову была дорога память об этом разведчике – они ценили друг в друге что-то свое, связывающее взаимно, невысказанное.
Арест Абеля в Нью-Йорке в известной мере сказался на работе советской разведки в США – агентура была временно выведена или законсервирована, а замена готовилась с учетом последствий провала. Возникла необходимость заинтересовать западных работодателей в конкретном специалисте (нелегале), создать условия для контроля за ходом его проверки. У А. Корешкова появилась идея проникнуть в находящийся под контролем спецслужб пункт специальной связи, через который проходят все служебные почтовые отправления. Непосредственные руководители Юрия Ивановича идею подхватили, и он почти на два месяца превратился в «инспектора Клейнерта». Эта роль заставила Дроздова вспомнить слова одного французского полководца перед боем: «Дрожишь, скелет. Дрожишь. Ты задрожишь еще сильнее, когда узнаешь, куда я тебя поведу». Но он пошел и выдержал, выполнив свою инспекторскую функцию – перехватив документы проверки, инспектор Клейнерт возвратился в Восточный Берлин. Выведенный на замену Р. Абеля разведчик «Георгий» успешно проработал в США 15 лет и вернулся домой. Эта роль привела и к переменам в работе Юрия Ивановича – ему пришлось взять на себя выполнение ряда других оперативных функций, заняться вербовкой агентуры для обеспечения деятельности нелегальной разведки. Выполняя различные поручения, он объездил всю страну, внимательно приглядываясь к людям, их нравам, привычкам. С бывшими сотрудниками Министерства безопасности ГДР Ю.И. Дроздова связывали годы совместной работы – многие из этих людей помнят и Дривса, и Клейнерта, и Драгова (под этой фамилией его знали сотрудники МГБ ГДР), и всем он был благодарен за дружбу и помощь.
В конце лета 1963 года Ю.И. Дроздов вернулся в Москву и был направлен на курсы усовершенствования оперативного состава (УСО). В декабре 1963 года в кадрах разведки Юрию Ивановичу предложили прервать учебу и начать подготовку к командировке в КНР. Задачу перед Дроздовым поставили трудную – китайское руководство еще в 1952 году развернуло глубоко законспирированную разведывательную работу по СССР, готовя пакет территориальных претензий к Советскому Союзу. К этому добавлялись острые разногласия по вопросам лидерства и задач международного коммунистического движения, отягощенные отношениями между главами обеих стран. В конце августа 1964 года Юрий Дроздов улетел в Пекин и до 1968 года находился в Китае. Это время стало напряженным во всех отношениях, но работа в Китае позволила Дроздову понять и полюбить эту страну за ее самобытность. Спустя годы Юрий Иванович с большой признательностью вспоминал послов С.В. Червоненко, С.Г. Лапина, дипломатов Ф.В. Мочульского, Ю.И. Раздухова, А.А. Брежнева – людей, которые помогли ему освоиться в стране, где европейцу невозможно раствориться. В конце командировки, по просьбе Ю.В. Андропова, Юрий Дроздов описал свои впечатления о работе – в течение месяца трудился над записками «Четыре года в Китае». У Юрия Ивановича хранилась красная эмалированная металлическая табличка с номером здания посольства СССР в Пекине и надписью: «Улица советских ревизионистов, 1».
Ю.И. Дроздову приходилось встречаться и работать со многими руководителями советского государства: Ю.В. Андроповым, А.А. Громыко, Б.Н. Пономаревым, В.М. Чебриковым, В.А. Крючковым. Записки «Четыре года в Китае» побудили Ю.В. Андропова направить Дроздова на короткий промежуток времени в китайский отдел ПГУ, а затем в 1970 году вернуть в управление «С», которое должно было найти свое место. Так произошло возвращение Юрия Дроздова в нелегальную разведку, где наряду с решением вопросов управления подразделениями ему пришлось побывать с различными заданиями почти на всех континентах. В 1970-х годах Юрий Иванович принимал участие в мероприятиях по использованию «легендированной» неонацистской ячейки в Германии, сам выступил в роли бывшего офицера СС, принимавшего гитлеровскую присягу от завербованного сотрудника БНД («Д-104»).
В самом начале 1974 года огромная работа по управлению легла на плечи Юрия Ивановича, и через некоторое время он с облегчением узнал, что на его место назначили В.А. Кирпиченко. Они хорошо сработались – спорили, решали трудные вопросы, делили неприятности, поддерживали и ободряли друг друга.
В начале 1975 года Дроздов узнал о решении Ю.В. Андропова назначить его руководителем резидентуры в Нью-Йорке в связи с необходимостью перехода к более активным формам работы. В США Юрий Иванович провел 4 года, начав свою деятельность в период, когда Америка готовились к предстоящим президентским выборам 1976 года. С руководством Представительства СССР при ООН и других советских учреждений у Ю.И. Дроздова установились хорошие отношения, которые способствовали организации работы. Положительное отношение к работе разведки наблюдалось и со стороны министра иностранных дел А.А. Громыко, представителя СССР при ООН Я.А. Малика, посла СССР в Вашингтоне А.Ф. Добрынина, которые всегда содействовали ему в решении возникавших проблем. В течение первых 6 месяцев резидентура заново оценила деятельность ЦРУ и ФБР, критически пересмотрела свои действия, внесла коррективы в организацию и обеспечение безопасности разведывательной деятельности. Коллектив разведчиков работал с риском – смело, изобретательно и результативно. Один из наиболее важных законов войны разведок – это искусство обнаружить скрытое агентурное наблюдение контрразведки, переключить ее внимание на ложное направление, обеспечить наиболее безопасные условия для собственной разведывательной работы. Это вечный поиск, учет всех мелочей, их проверка, моделирование фантастических ситуаций и гадание почти «на кофейной гуще». В работе разведки риск присутствует всегда – его степень повышается при проведении острых и сложных операций, особенно в такой стране, как США, с хорошо отлаженной работой местной контрразведки и сложной политической обстановкой.
Осенью 1979 года Юрий Дроздов получил телеграмму Центра с указанием вернуться на работу в Москву начальником управления «С». 14 ноября 1979 года его утвердили в новой должности, и на целые 12 лет Юрий Иванович связал свою жизнь с напряженной и беспокойной жизнью нелегальной разведки. Уже через месяц он вылетел в Афганистан, где находилась в краткосрочной командировке часть его сотрудников. 
Известно, что с середины декабря 1979 года началась переброска мелких спецподразделений в Афганистан. 14 декабря в Кабул прибыли две специальные группы КГБ СССР по 30 человек каждая (в Афганистане они назывались «Гром», куда входили отличные спортсмены, и «Зенит», в составе которой находились спецназовцы разведки из балашихинской школы). С утра 17 декабря располагавшийся в Баграме «мусульманский» батальон тоже начал выдвижение к афганской столице, сосредоточившись в районе Дар-уль-Аман. Вечером следующего дня в Москве полковник В.В. Колесник получил приказ от начальника ГРУ Генштаба вылететь в Афганистан для выполнения специального правительственного задания. Вместе с ним направили подполковника Олега Швеца – к месту назначения они прибыли с сотрудниками Комитета государственной безопасности «полковником» Ю.И. Дроздовым и подполковником Э.Г. Козловым.
20 декабря 1979 года за Дроздовым и Козловым в Баграм приехал офицер безопасности посольства, который доставил их в Кабул. В. Колесника назначили руководителем операции, которая получила кодовое наименование «Шторм-333». 24 декабря 1979 года с одним из генералов советнического аппарата Ю.И. Дроздов побывал на объекте, в овладении которым планировал принять непосредственное участие. Это был один из наиболее сложных моментов предстоящей операции, который требовал личной и детальной рекогносцировки. Юрий Иванович оказался в группе генерала С.К. Магометова и принял участие в обсуждении. Рельеф местности представлял собой форму бутылки, горловину которой закрывала высота с дворцом Тадж-Бек. Юрий Дроздов предложил «войти в бутылку» и все начать оттуда. Уже к исходу дня объявили, что в Центре принято решение перебросить его на объект Тадж-Бек – так Юрий Иванович стал одним из руководителей операции «Шторм-333».
Система охраны дворца Тадж-Бек была организована тщательно и продуманно – внутри несла службу личная охрана Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. 21 декабря полковника В.В. Колесника и майора Т.X. Халбаева вызвали к главному военному советнику в Афганистане, от которого они получили приказ усилить охрану дворца подразделениями «мусульманского» батальона. Им предписывалось занять оборону в промежутке между постами охраны и линией расположения афганских батальонов. По легенде, полковник В. Колесник действовал в роли «майора Колесова» – заместителя командира батальона по боевой подготовке, а подполковник О. Швец – «майора Швецова» – офицера особого отдела. Ю. Дроздов стал «капитаном Лебедевым» – заместителем X. Халбаева по технической части. 

Возвратившись из посольства в расположение батальона, полковник В.В. Колесник возглавил подготовку к боевым действиям по захвату дворца. Активную помощь в этом ему оказывал подполковник О.Л. Швец. Вечером 25 декабря 1979 года Юрий Дроздов провел совещание с командирами своих разведывательно-диверсионных групп о результатах разведки объектов и мерах по овладению ими. В основном все были готовы, но недоставало плана дворца – ослабить его оборону сотрудники 9-го управления отказались по соображениям конспирации, но 26 декабря провели в него разведчиков-диверсантов, которые все осмотрели и составили поэтажный план. Офицеры «Грома» и «Зенита» провели разведку огневых точек, расположенных на ближайших высотах, – все эти дни велось круглосуточное визуальное наблюдение за дворцом Тадж-Бек. Разведчики ночью приближались как можно ближе к объекту и оставались там на весь день. Находящийся на окраине Кабула дворец Тадж-Бек располагался на высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме, который был оборудован террасами и заминирован, – к нему вела единственная дорога, круглосуточно усиленно охраняемая.
Вечером 26 декабря В. Колесник, Э. Козлов, О. Швец и Ю. Дроздов еще раз отработали план операции. Его основным замыслом стало решение главной задачи силами двух смешанных штурмовых групп – «Гром» и «Зенит», действия которых обеспечивались созданием внешнего и внутреннего колец окружения силами подразделений «мусульманского» батальона и средств огневой поддержки. Планом операции предусматривалось в назначенное время тремя ротами занять участки обороны и не допустить выдвижения к дворцу Тадж-Бек афганских батальонов.
Главная роль в начальный период советского военного присутствия в ДРА отводилась силам специального назначения. Фактически первой боевой акцией в операции «Шторм-333», которую осуществили 27 декабря советские подразделения и группы спецназа, стал захват дворца Тадж-Бек и отстранение от власти Хафизуллы Амина. Для каждого спецназовца штурм дворца Амина стал кульминационным моментом жизни, навсегда оставшимся в памяти.
Начиная с 1979 года и вплоть до ухода в отставку Юрий Иванович курировал работу подразделений нелегальной разведки в Афганистане. Уже в январе 1980 года в беседе с маршалом С.Ф. Ахромеевым был поставлен вопрос о постепенном выводе советских войск из этой страны. Среди афганских разведчиков и офицеров «Коммандос» у Дроздова осталось много друзей. Четыре долгих, напряженных, полных тревог и опасностей года провел в доме на окраине Кабула и его сын с семьей. Внук Юрия Дроздова Женя еще в 10 лет понял, что такое настоящий автомат, подствольный гранатомет, какую позицию надо занимать в случае возможного нападения душманов. В 1979–1988 годах Юрий Иванович сделал все возможное для того, чтобы снизить до минимума потери среди своих подчиненных и личного состава приданных подразделений обеспечения. «Каскадеры» сохранили теплую память друг о друге. Где-то в запасниках разведки хранится сверкающий никелем карабин, который они преподнесли Ю.И. Дроздову с дарственной надписью «Командиру от декабристов», а самому Юрию Ивановичу об этих днях постоянно напоминала самодельная медаль «Каскадеров». На ее маленьком латунном диске изображена речка Кабулка, город на фоне гор, а на обратной стороне слова: «Ничто на земле не проходит бесследно. Помни Афганистан». И «афганцы» все помнят. Каждый год 27 декабря в 15.00 они встречаются на условленном еще после первого боя месте – постоят, посмотрят друг на друга, поговорят и помолчат.
События в Афганистане 1978–1980 годов заставили создать и послать туда укомплектованные спецрезервистами внеструктурные подразделения типа «Зенита» и «Каскада», а у Юрия Дроздова возникла идея создания «Вымпела» – совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в «особый период». В 1980 году руководство КГБ согласилось с необходимостью образования такого спецподразделения – его первым командиром стал участник штурма дворца Амина Герой Советского Союза Эвальд Козлов. Отряд «Вымпел» назвали по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. И действительно, им не было равных по степени готовности пойти на риск, оперативной выдумке, разведывательной находчивости. «Вымпеловцы» доказали свое право гордиться профессией и приобретенными навыками. Главная их особенность состояла в умении самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь.
Афганистан не стал единственным участком постижения мастерства – сотрудникам «Вымпела» приходилось выполнять задачи наблюдателей и советнические функции в целом ряде стран: в Анголе, Мозамбике, Никарагуа, на Кубе, в Юго-Восточной Азии, Лаосе. За годы своего существования подразделение превратилось в одно из мощнейших в мире. Разведчики-диверсанты могли вести бой с воздуха, используя свои спецсредства, десантироваться группами на значительной по площади территории, брать под свой контроль хозяйственно-экономическую и военную деятельность противника, оставаясь необнаруженными. Они могли незаметно выйти из подводной лодки в нейтральных водах, добраться до берега, проникнуть с моря на сушу, пройти через всю страну, выйти в заданный район для разведки и захвата важного объекта, выполнить задачу и уйти обратно в море. Самым главным для разведчиков стало чувство патриотизма и уверенности в своих боевых товарищах. После 1991 года «Вымпел» передали в Межреспубликанскую службу безопасности, затем в Агентство федеральной безопасности РФ, а после указа президента о создании Министерства безопасности с 24 января 1992 года «Вымпел» вошел в его состав на правах самостоятельного управления.
Американские коллеги объявили Юрия Дроздова «легендой» – человеком, прошлое которого уникально для офицера КГБ. В мире есть две профессии, представители которых в случаях крайней опасности первыми идут на риск, не щадя жизни, – это разведчики и солдаты. В конце декабря 1994 года московское частное издательство «ВлаДар» небольшим тиражом выпустило книгу Ю. Дроздова «Нужная работа (записки разведчика)». Ее появление привлекло внимание средств массовой информации ближнего и дальнего зарубежья, главы из книги печатались в газетах «Кто есть Кто», «Сегодня» (Латвия). В 1996–2000 годах в связи с интересом читателей книга трижды перерабатывалась и переиздавалась. Группа Е.В. Ковалевой и И.Г. Свешниковой (РИА-Видео) сняла по ее мотивам фильм «Разведчик специального назначения», общественный просмотр которого состоялся в Москве летом 1995 года и произвел переполох в спецслужбах ФРГ. Немного позднее той же группой снят фильм «Равных им не было», который открыл телезрителям историю группы специального назначения «Вымпел». Бывшие разведчики спецназа Комитета госбезопасности, посещавшие Москву в 1995–1996 годах, увезли книгу в разные концы России, и автор был глубоко тронут их теплыми откликами.
В июне 1991 года Ю.И. Дроздов вышел на пенсию. Опыт, подготовка и квалификация Юрия Ивановича уникальны – за годы, прошедшие после написания первого варианта книги, в его жизни свершилось немало событий. Ю.И. Дроздов не смог остаться в стороне от сегодняшней жизни. Старая привычка разведчика – наблюдать, собирать и анализировать информацию пригодилась ему как руководителю аналитического центра АО «Намакон» (Независимое агентство маркетинга и конлсалтинга).
Ю.И. Дроздов  – автор книг: «Нужная работа» (1994), «Вымысел исключен» (1996), «Записки начальника нелегальной разведки» (1998, 2000), «Операция “Шторм-333”» (в соавторстве, 1999), «Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки» (2005), «Юрий Андропов и Владимир Путин (на пути к возрождению)» (в соавторстве, 2002), «Мировая террористическая» (в соавторстве, 2004).
Генерал-майор Ю.И. Дроздов награжден орденами Ленина (1981), Октябрьской Революции (1980), Красного Знамени (1978), Трудового Красного Знамени (1966), Отечественной войны I степени (2000), Красной Звезды (1945), медалью «За боевые заслуги», другими российскими, советскими и зарубежными наградами, в том числе почетным знаком «За службу в разведке» (1991) и орденом Ю.В. Андропова Академии национальной безопасности (2004). Он – почетный сотрудник КГБ СССР, действительный член Академии изучения проблем национальной безопасности (с 1997 г.).
Юрий Иванович любил лес и автомобильные путешествия. Бывали отпуска, когда из-под колес его машины убегали тысячи километров дорог. На восточном Валдае находится его любимое озеро Волчина, где в течение 15 лет он частенько разбивал палатку – там между Вышним Волочком, Удомлей и Максатихой спрятался скромный, неповторимый уголок России. Путешествовал Дроздов всегда с супругой и любимым ротвейлером Вильмой. Увлекался фотографией. Любил работать с деревом – щекочущий запах стружки иногда наводил Юрия Ивановича на мысль, что он мог бы овладеть специальностью деревообработчика. Любил книги – произведения К. Паустовского, В. Пикуля и Б. Васильева («Были и небыли»), исторические романы, хроники. Близкие друзья Ю.И. Дроздова – Владислав Навротский, Василий Михайлец и Борис Бурштейн. Они разные по характеру, но Юрию Ивановичу было всегда удивительно легко с этими людьми. Все они – бывшие офицеры, которых сроднила война и служба в армии. И хотя жизнь разбросала их по разным городам России, редкие встречи становились  праздником большой солдатской дружбы, прямоты и откровенности в отношениях друг с другом.

Скончался 21 июня 2017 года.