Мы не можем выбирать время, в котором живем,

но выбирать, как жить – должны.

Г.И. Джанджгава

 

Президент Раменского приборостроительного конструкторского бюро Гиви Ивлианович Джанджгава – влиятельнейшая фигура среди высших менеджеров оборонной промышленности России. Он принадлежит к легендарному поколению «красных директоров». Когда-то они вплотную приблизились к техническому и технологическому уровню западных стран. Гиви Джанджгава подхватил их дело и продолжает его и сегодня. Со столь же впечатляющим результатом.

***

Он родился 10 августа 1940 года в городе Тбилиси, Грузинской ССР, раннее детство прошло в Москве, в коммунальной квартире на улице Солянка.

Отец, Ивлиан Луарсабович, был профессором, читал историю и философию в МГУ. «Кандидатская диссертация отца была посвящена исследованиям взаимоотношениий Владимира Ильича и Иосифа Виссарионовича, – смеется Гиви Ивлианович. – Когда я ее где-то в пыли обнаружил, был в восторге. Она такими фразами написана!»

Имя «Ивлиан» – грузинская форма имени «Юлиан». Его семейные корни идут из Западной Грузии, из тех мест в 30—40 километрах от Поти, где Ясон пытался добыть золотое руно.

В войну отец преподавал в Военно-политической академии имени В.И. Ленина, которая готовила политруков. Ездил по фронтам, много раз бывал ранен. В 1943-м году от ран возник сепсис. Его положили в Кремлевскую больницу, но спасти не удалось. В одной из статей говорилось: «Ивлиан Джанджгава погиб, оставив сыну фамильную гордость, фантастическое трудолюбие и широту грузинской души».

Мама, Варвара Виссарионовна Джапаридзе, работала ординатором в Первой Градской больнице у академика Владимира Николаевича Виноградова.

Гиви Ивлианович вспоминает о военном времени: «Помню, правда очень смутно, совсем маленьким бегал во время бомбежек с ребятами постарше по крышам, за «зажигалками». Было голодно, но выручали соседи. Один сосед, который работал в столовой, приносил шкурки от картошки, а другой, работавший, наверное, в техническом заведении – льняное масло. Мы жарили эти шкурки в льняном масле. Это была жутко вкусная вещь! Так что чипсы придумали не американцы – это наше изобретение военного времени! Еще из военного детства я помню празднование Дня победы – когда только объявили, был уже вечер, но мама повела меня на Красную площадь. Я помню, как вокруг все обнимались, ликовали, меня подбрасывали в воздух».

Он окончил русскую школу № 43 в Тбилиси. Сначала учился в мужской школе № 3, потом ее объединили с женской. «В тяжелое послевоенное время маме было очень трудно одной, пришлось ехать со мной к родителям в Тбилиси. Мне тогда было семь. С той поры моя система ценностей одна – человек», – сказал в одном из интервью Гиви Ивлианович.

Школьником Гиви играл в баскетбол, был в молодежной сборной Грузии вместе с легендарными Владимиром Угрехелидзе, Леваном Мосешвили, противостоял на первенстве Кавказа Александру Петрову и, позже, на первенстве Москвы, знаменитому Арменаку Алачачяну. Гиви даже включали в молодежную сборную СССР, после того, как грузинская молодежная сборная несколько раз занимала в стране первые и вторые места.

После школы Гиви Джанджгава поступил в Тбилисский университет на физфак. Но тогда многие бредили кибернетикой. В Московском энергетическом институте как раз открыли кибернетический факультет – автоматики и вычислительной техники. Гиви перевелся туда. Это получилось легко – благодаря баскетболу. В МЭИ он тоже играл в баскетбол за институт и «Буревестник», в ручной мяч – со сборными МВТУ и МАИ. Впоследствии будет играть в баскетбол за раменский «Сатурн».

Он проходил практику и в 1964 году писал диплом по специальности «автоматика и телемеханика» на Усть-Каменогорском свинцово-цинковом комбинате. «Внедрял там двухканальный оптимизатор для агломерационной машины с дутьем снизу. Когда я это говорю – все хохочут, – улыбается Гиви Ивлианович. Усть-Каменогорск – город металлургов и горняков. В тридцати километрах от китайской границы в верховьях Иртыша. Сказка! Я там поломал плащ. Тогда модны были прозрачные целлофановые плащи, и вдруг в мае ударил мороз. Мне больше нечего было надеть. Я зашел в трамвай, сел, и плащ поломался».

На последнем курсе он женился, и нужно было распределяться «с жильем». Предложений по распределению было много, а жилье пообещали в «закрытом» Раменском приборостроительном конструкторском бюро (РПКБ).

«Хотя это был не мой профиль, но автоматика и вычислительная техника нужны везде, от химии до подводного флота. Вот как здесь устроился, так пятьдесят второй год и работаю» - говорит Гиви Ивлианович. Не каждый руководитель такого уровня может продемонстрировать, что в его трудовой книжке лишь одна запись.

Много позже он скажет: «Меня сделала семья – рабочая семья в хорошем и широком смысле. За рубежом принято считать: чем больше «мутируешь» по фирмам, тем больше вбираешь опыта. Есть два способа стать профессионалом: набраться опыта на разных фирмах или пройти все ступеньки на одной. Но истинный профессионализм рождается, когда роешь в глубину. Такой опыт – это ценное неформализованное знание».

Основателем, первым руководителем и главным конструктором ОКБ-149, впоследствии переименованного в РПКБ, в 1947 году стал Герой Социалистического Труда Серпион Вениаминович Зеленков. Скоро определилась направленность предприятия – курсовые системы, курсовые показывающие приборы, системы траекторного управления и инерциальные навигационные системы – то, чем долго будет заниматься Гиви Ивлианович Джанджгава.

Главный конструктор ОАО «РПКБ», доктор технических наук, профессор Шамиль Фаттахович Чарышев рассказывает: «Я недавно напоминал Гиви Ивлиановичу, как он пришел на работу. Высокий, стройный, красивый и…с «дипломатом» в руке! В то время иметь «дипломат» было нестандартно, престижно! Но не только «дипломат», а и сам молодой специалист Гиви Джанджгава произвел сильное впечатление в РПКБ.

Сразу было видно, что это – личность, с высоким чувством собственного достоинства. Он знал, что приходит надолго и серьезно. Попробовал поработать в научно-исследовательской лаборатории, в конструкторском отделе. В итоге поступил в расчетно-теоретическую бригаду – своеобразный «мозговой центр РПКБ», которым руководил один из блестящих теоретиков в области инерциальной навигации Борис Васильевич Выжелевский. Гиви повезло – было у кого набираться опыта. Наверное, у него уже тогда были планы на кандидатскую диссертацию. Мы все были молоды и амбициозны, трудились с мыслью, что работа позволит набрать материал для научных изысканий».

В 1970-е годы совместными усилиями специалистов этого «мозгового центра» впервые в отечественном приборостроении, была создана система навигации принципиально нового вида с использованием физических полей Земли. У истоков этой идеи стоял Гиви Ивлианович Джанджгава.

Геннадий Иванович Герасимов (работавший в течение многих лет первым заместителем генерального директора и главным конструктором РПКБ, а ныне – директор по инновационным и перспективным разработкам и технологиям АО «РПКБ») познакомился с Гиви Ивлиановичем в 1964 году. Они вместе работали и ходили обедать, обсуждали разные интересные идеи, но потом на некоторое время направления их работ разошлись. Геннадий Иванович рассказывает: «Как-то встречаюсь с ним на платформе Раменское – я ехал к смежникам испытывать индикаторы нашего производства, а он говорит: «Еду испытывать систему навигации по физическим полям Земли». Я подумал – какой-то глупостью человек занимается. Я – практик, у меня синица в руках (улыбается). Но прошло какое-то время, я перешел в подразделение, которое он возглавлял, и тоже занялся этими системами. Я считаю, что одна из главных заслуг Гиви Ивлиановича – его работа в этой области. Он вместе с Александром Аркадьевичем Красовским (впоследствии – академик РАН. – Прим. ред.), Иннокентием Николаевичем Белоглазовым (впоследствии – академик РАЕН. – Прим. ред.) и Геннадием Павловичем Чигиным (впоследствии – академик Академии навигации и управления движением. – Прим. ред.) – пионеры в этой области техники. РПКБ оказалось единственным предприятием в СССР, кто занялся этой тематикой».

Когда главный конструктор ОАО «РПКБ», кандидат технических наук Валерий Михайлович Бражник пришел в РПКБ, на предприятии уже был большой устойчивый и слаженный коллектив. «Я сразу заметил Гиви Ивлиановича. Он занимался какой-то экзотической темой – корреляционно-экстремальной коррекцией, которая казалась на тот момент маленькой утопией. Я не мог его не заметить, потому что он выглядел так же экзотично, как экстремальная коррекция».

Сам Гиви Ивлианович вспоминает с улыбкой: «Я всю жизнь не столько руководил, сколько занимался научными и инженерными изысканиями. Приехал к нам профессор Красовский и привез идею экстремальной навигации по физическим полям Земли. А я диплом писал тоже по экстремальной системе, хотя и для агломерационной машины с дутьем снизу! И на этом мы сошлись – я записался к нему в ученики. Мы вместе пробивали эти идеи и на нас смотрели, как на сумасшедших: в конце 60-х произносить слова «корреляционно-экстремальная навигационная система» было очень странно, гораздо привычнее были термины «системы механики, гироскопия».

Эксперименты проводились в Летно-исследовательском институте имени М.М. Громова (ЛИИ), там сложилась хорошая бригада. «Амет-хан Султан как-то «возил» нас на Ту-104 №3, давал нам почувствовать невесомость, – вспоминает Гиви Ивлианович. – Было много и других интересных моментов.

Потом, когда аналогичные разработки по экстремальной коррекции появились у американцев, в кругах нашего ВПК вспомнили: «Где-то в подмосковной деревне какой-то молодой симпатичный парень, немного чудной, произносил такие же странные слова». И вскоре в РПКБ из ВПК и министерства нагрянули высокие начальники.

По слухам, наш министр авиационной промышленности Пётр Васильевич Дементьев, сказал: «Ракеты и головки мы умеем делать, двигатели – тоже, а вот на эту штуку надо обратить внимание». К нам приезжали высокопоставленные военные начальники, которые довольно жестко поставили задачу – в кратчайшие сроки опередить американцев. Практически применили метод Лаврентия Палыча: нас всех, главных конструкторов, «арестовали» в Жуковском на туполевской базе. Каждый день проходил совет из четырнадцати главных конструкторов. Если кто-то не приезжал – например, Евгений Александрович Федосов (директор ГосНИИАСа. – Прим. ред.) – то тут же председатель совета Дмитрий Александрович Горский звонил заместителю министра и докладывал: «Сегодня Федосов на работу не явился». Через час прибегал запыхавшийся Федосов... В таком режиме мы работали каждый день целых пять лет! И это дало нам возможность сделать систему на два года раньше американцев. По надежности почти в два раза лучше, чем у них на испытаниях, по точности – не хуже! Заместитель министра авиационной промышленности Юрий Алексеевич Затейкин передал этот унифицированный вариант системы директору Московского научно-исследовательского института приборостроения Алексею Сергеевичу Абрамову. Они уже сделали свой, морской вариант».

Благодаря этой работе Гиви Ивлиановича Джанджгавы РПКБ получило специальное государственное задание, преобразившее структуру предприятия и давшее возможность занять и долго удерживать лидирующее положение в отрасли (и в какой-то степени – в стране) по разработке навигационно-пилотажных комплексов для летательных аппаратов.

«Он видел перспективы авиации, – говорит Шамиль Фаттахович Чарышев. – В первый раз я почувствовал потенциал Гиви, когда появились корреляционно-экстремальные системы. Их создание – первый шаг его становления как ученого. Это были «закрытые» работы. Как-то мы собрались у старшего военпреда, а там шепчутся: Джанджгава с Красовским собираются внедрить в РПКБ совершенно новое направление!

Я тогда не был ни картографом, ни топографом (улыбается), но с того совещания понял, что это – новое слово в науке и технике. Если умно держишься за рельеф местности, то будешь летать очень точно. РПКБ решило задачу точной навигации, опираясь на матушку-Землю, на те принципы, которые Гиви Ивлианович принес в отрасль. Он был большим энтузиастом этого направления. Результаты его работ внедрены в практику и стали мощным подспорьем российского авиастроения и систем вооружения».

По этому направлению Гиви Ивлианович защитил в 1970 году свою кандидатскую диссертацию у профессора Красовского в Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского.

В 1976 году началась мощная реструктуризация РПКБ. Из специалистов разных подразделений был создан специальный – в РПКБ его еще называли «элитный» – тематическо-конструкторский отдел ТКО-7 для работ по новой тематике. Руководство отделом поручили Джанджгаве, одновременно ставшему заместителем главного конструктора: нужно было курировать и другие сопряженные с деятельностью отдела работы. Впоследствии из ТКО-7 была выделена научно-исследовательская лаборатория по созданию систем детального планирования действий авиации и подготовки полетных заданий. Эти системы предназначались для самолетов и вертолетов фронтовой и армейской отечественной авиации и для зарубежных заказчиков. Ныне в разные страны поставлено уже более ста систем и комплексов планирования.

Рассказывают, что Серпион Вениаминович Зеленков любил и уважал Джанджгаву; звал его Гива. Сам же Гиви Ивлианович с огромным уважением относился к учителю. «Он часто вспоминает и использует в своей работе определенные слова и подходы, заложенные Зеленковым, – говорит Павел Дмитриевич Лыткин (генеральный директор ОАО «РПКБ» с 2010 по 2014 год, а ныне – директор по бортовому радиоэлектронному оборудованию АО «Вертолеты России». – Прим. ред.). – У нас же чаще всего все идет через отрицание. До основанья разрушим. А здесь – преемственность. Это очень приятно видеть: несмотря на то, что Гиви Ивлианович личность неординарная и занимает высокие руководящие посты, он с большим уважением относится к старшему поколению».

Заместитель генерального директора ОАО «РПКБ» по социальным вопросам Владимир Николаевич Кирьяков, уроженец Раменского, оформился инженером на работу в РПКБ в 1977 году. «Принимал меня Гиви Ивлианович. Я волновался: думал, что раменцы еще не созрели, чтобы на таком предприятии работать. Но у него есть чутье на людей. В конце концов, я стал ведущим инженером предприятия, затем – секретарем парткома, далее – главой города Раменское, четырежды избирался депутатом; и все это благодаря РПКБ и такому наставнику, как Гиви Ивлианович. Он мог разглядеть в человеке главное.

Я пришел в подразделение, которое он возглавлял. Перед нами была поставлена задача создания совершенно новых систем управления, о них никто толком еще не знал. К тому же мы переходили с аналоговой техники на цифровую. Гиви Ивлианович сплотил коллектив, где в основном была молодежь, создал обстановку энтузиазма и патриотизма. И самое главное – эти молодые люди точно знали, что для них ничего невозможного нет. Мы делали – и у нас все получилось!

Как он смог это организовать? Шашлыки, баскетбол, субботники, походы в театр. На работе мы чувствовали себя, как дома. Коллектив был, как одно целое, мы дополняли друг друга, и единственное соревнование было – за результат. Хотя мы были молоды, и нас многое интересовало в жизни, никто себя для работы не жалел. Мы работали так же продуктивно, как американцы. Технические характеристики, полученные нами и американцами совершенно независимо друг от друга, получились практически идентичными.

Творческие люди – непросты, случаются конфликты. Но Гиви Ивлианович спокойно разруливал эти отношения. Люди, которые в жизни терпеть не могли друг друга, друг другу помогали. Добиться такого тяжело. Не представляю, кто бы это еще смог».

В 1977 году появилось специализирующееся на инерциальной тематике научно-исследовательское объединение НИО-1, состоящее из нескольких ТКО. Была разработана целая серия инерциальных навигационных систем (ИНС). Учитывая огромную в них потребность, министерство развернуло производство этих систем на предприятиях в Раменском, Перми, Тамбове, Арзамасе, Чебоксарах, Борисове, Мичуринске, Смоленске. В РПКБ начался мощный приток лучших выпускников московских вузов.

В 1980 году будущий лауреат Ленинской и Государственной премий СССР Валерий Сергеевич Магнусов сменил Серпиона Вениаминовича Зеленкова на посту руководителя и главного конструктора РПКБ. Именно тогда началось плодотворное сотрудничество РПКБ с «ОКБ Сухого» по целому ряду проектов. При деятельном участии и под руководством Гиви Ивлиановича были разработаны и сданы в эксплуатацию комплексы БРЭО для Су-34 и модификации Су-27.

Павел Дмитриевич Лыткин пришел на предприятие в 1982 году. «О Гиви Ивлиановиче тогда все говорили с придыханием. Мне много рассказывали: как он начинал работать, как образовался под определенные работы новый его отдел, как проводили собеседования и собрали туда лучших, как в этом коллективе появились новые формы технической и организационной политики, политики в отношениях, каким это было революционным началом для предприятия. Я никого даже не просил – но все почему-то всё равно рассказывали», – улыбается Павел Дмитриевич.

В 1983 году за успехи в разработке и производстве новой техники  РПКБ получило орден Трудового Красного знамени, а Гиви Ивлианович Джанджгава стал лауреатом Государственной премии СССР и был назначен заместителем Валерия Сергеевича Магнусова.

Валерий Михайлович Бражник вспоминает: «Практически ни одно мероприятие не обходилось без участия Гиви Ивлиановича. Я помню, в конце восьмидесятых готовился пятилетний план предприятия; он не был тогда руководителем, но он фактически готовил этот план. Я участвовал в работе комиссии и помню, как закладывалась стратегия работы предприятия. Гиви Ивлианович был центром ее выработки. Все дебаты проводились у него в кабинете».

Уже тогда Гиви Ивлианович видел, как важны для предприятия научные заделы на будущее. Шамиль Фаттахович Чарышев улыбается: «Жанр, которому я служил и служу – системы планирования боевых операций – в то время был совершенно нестандартный. И вдруг в конце восьмидесятых не оказалось на эту работу заказчика, а в лаборатории – фонда зарплаты! Гиви говорит: «Нет. Этот жанр интересен, важен! И мы его сохраним». Он уже был главным конструктором. Как он смотрел вперед! Системы планирования боевых операций – узкое место в ВВС, в ВМФ. Любое военное подразделение глухо и немо без систем разведки и планирования».

В 1988 году Гиви Ивлианович Джанджгава защитил докторскую диссертацию. К пятидесяти годам он добился больших высот: стал лауреатом Государственных премий, автором многих оригинальных изобретений, профессором, широко известным и уважаемым человеком в авиационных кругах. Назначение его на должности главного конструктора и руководителя РПКБ пришлись на время начавшегося развала политической и экономической системы страны.

В 1991 году расформировали НИО-1. Люди испытывали мучительную неизвестность и страх перед будущим. Гиви Ивлиановичу пришлось возглавить предприятие – и тем самым взять на себя ответственность за судьбу трех с половиной тысяч сотрудников.

«Мы воспитаны нашим руководством, которое прошло всю войну, – скажет он потом. Наш принцип остался неизменным со времен первого руководителя – работать во имя и вопреки, несмотря на сложные времена».

В должности руководителя и главного конструктора РПКБ Гиви Ивлианович начал со встреч с начальниками лабораторных секторов и конструкторских бригад и напрямую выяснил все проблемы. Его решение стало для всех неожиданностью. С октября 1991 года предприятие было разделено на тематические направления: разработчиков комплексов, инерциальной тематики, вычислительной техники, расчетчиков и производственно-технологические службы. Отказались от трехзвенной и перешли на двухзвенную систему управления: руководитель и его управлявшие делами своих направлений помощники составили первый круг. Вторым кругом стали начальники лабораторий, конструкторских бригад, цехов, участков. Каждый из них имел план, ответственность и право устанавливать норму выработки, расценки и даже продолжительность рабочего дня; на каждого была возложена ответственность за выполнение конкретных задач.

«Я помню то время чуть ли не по часам, – рассказывает Павел Дмитриевич Лыткин. – Настолько было все серьезно и жестко. Как люди помнят войну, так и я помню все те дни. С 1991 года, когда Гиви Ивлианович стал руководителем РПКБ, я одновременно был его заместителем по экономике, главным бухгалтером, начальником финансового отдела и начальником отдела труда и зарплаты».

Срочно нужно было найти единомышленников на всех уровнях, от производственных до организационных. Под председательством Гиви Ивлиановича в Раменском районе был создан Совет директоров промышленных и научных предприятий. Кроме того, он сделал гораздо более серьезный шаг: стал одним из основоположников и основателем общественного объединения – Лиги содействия оборонным предприятиям, целью которой стало осуществление конкретных действий по коренной реструктуризации ОПК.

Он вспоминает: «Оборонные предприятия стояли на перепутье: как работать в новых условиях? И вот на одном из заседаний научно-технического совета ВПК в 1992 году мы с генеральным директором ГосЦНИРТИ Алексеем Николаевичем Шулуновым и генконструктором ОКБ «Сухой» Михаилом Петровичем Симоновым пришли к идее образовать объединение, отстаивающее интересы «оборонки». На базе ОКБ «Сухого» и проводились первые заседания Лиги. К созданию подобного общественного объединения нас привело осознание того, что привычный путь решения проблем оборонки – по вертикали, через госструктуры – становился все менее эффективным».

Главный конструктор самолета Су-27 Алексей Иванович Кнышев пишет: «Гиви Ивлианович – настоящий патриот. Его заботы – не только о развитии РПКБ. Он стал одним из организаторов Лиги содействия оборонным предприятиям и в должности вице-президента проводил и проводит большую работу по развитию оборонного комплекса страны. В том, что сегодня наша оборонка обеспечивает производство совершенной продукции, есть немалая заслуга Гиви Ивлиановича».

Лига участвовала в создании ОАО «Рособоронэкспорт» и его предшественников с начала 1990-х годов.

«Рособоронэкспорт» надо носить на руках, – говорит Гиви Ивлианович. – Как только мы его образовали, мы стали вылезать из ямы девяностых. Если ты вышел на мировой рынок, ты должен быть, как струна, конкурентен. Там хорошее ценообразование; все разработанное получают наши же вооруженные силы; и у страны укрепляется политический потенциал».

Кроме того, нужно было немедленно провести приватизацию предприятия, чтобы не допустить расхищения имущества возможными недобросовестными собственниками. РПКБ подверглось приватизации через акционирование одним из первых среди предприятий российского ОПК, и уже в ноябре 1992 года было преобразовано в акционерное общество открытого типа «РПКБ» (с 1999 года оно будет называться ОАО «РПКБ»). РПКБ стало одной из полностью частных оборонных компаний в России.

«Приватизация предприятия – большая история, – рассказывает Павел Дмитриевич Лыткин. – Долгая и сложная. Понятно, что основную роль там играл Гиви Ивлианович. Чем бы он ни занимался, ему нет равных по профессионализму. Играет ли он в баскетбол, работает ли, строит ли стратегические схемы, его принцип один – быть первым, лучшим».

В условиях массовых увольнений в отрасли РПКБ сохранило свою основу. В августе 1993 года, когда многие предприятия вообще не платили сотрудникам, РКПБ начало выплачивать зарплату трижды в месяц, «чтобы деньги не худели». Работники вспоминают: одна большая стотысячная купюра порой выдавалась на двоих.

Павел Дмитриевич объясняет: «В таком режиме кредиты можно было доставать меньшими порциями, меньше были инфляционные риски. Мы ни разу не сорвали график. И до сих пор так выплачиваем. Я ручаюсь, что ни одно предприятие в России так не делает».

В 1993 году Гиви Ивлианович стал генеральным директором, оставшись главным конструктором РПКБ. Советские времена, когда любой директор был защищен пунктами директив государственного плана и стабильным финансированием, ушли в прошлое. Ответственность возросла стократ. «Ныне предприятие обладает уникальной устойчивостью, уникальной кредитной историей и уникальным положением на финансовом рынке, – рассказывает Павел Дмитриевич. – Но в самом начале мы с Гиви Ивлиановичем каждый день сидели и обсуждали финансовое положение – как выстраивать политику. В ручном режиме – Гиви Ивлианович всегда записывал ручкой (улыбается). Потом, когда стало немножко полегче, мы перешли к ежедневному платежному календарю».

Отрасль переживала глубокий кризис. Для внутренних заказчиков в России к 1995 году выпуск военной авиационной техники практически прекратился, выпуск гражданской авиатехники осуществлялся в штучных количествах. Финансирование перспективных НИОКР было либо полностью свернуто, либо осуществлялось в крайне незначительных объемах, что приводило к их растягиванию на долгие годы и еще большим потерям.

Страна обладала избыточными мощностями по производству вооружений. Министерство настоятельно рекомендовало своим предприятиям перейти к конверсионным работам. Гиви Ивлианович даже вел в течение двух лет группу по конверсии при одном из отделений Российской академии наук – до тех пор, пока ученые и руководители промышленных оборонных предприятий не пришли к выводу о нецелесообразности столь примитивной конверсии. К счастью, эпизод деятельности РПКБ по изготовлению магнитофонов, электротоваров, спиннингов был краток. Гиви Ивлианович с самого начала был убежден в пагубности этого пути. Предприятие продолжило развивать собственные технологии и разрабатывать новые изделия авиационной тематики в нужном для страны направлении.

Первое финансирование нашлось за границей. «Тогда у нас были трудные переговоры с китайцами, – вспоминает Владимир Николаевич Кирьяков. Они предлагали за нашу разработку значительную сумму, которая решала многие проблемы предприятия в те тяжелые времена. Гиви Ивлианович назвал сумму гораздо большую. Китайцы же нашли фирму, готовую сделать эту работу за те деньги, которые они предлагали нам. Но Джанджгава стоял на своем. Как только китайцы ни заходили – и слева, и справа... Потом я узнал, что они в разговоре с нашими конкурентами сказали: раз Джанджгава просит за эту систему 20 миллионов, значит она лучше и эффективней, чем более дешевая. В итоге Гиви Ивлианович заключил на инерциальные навигационные системы самый большой контракт, который когда-либо заключался. Даже космические проекты, которые китайцы у нас потом покупали, стоили не дороже.

Так что человек он необыкновенный. Стратег. Сколько было случаев, когда окружение имело одну точку зрения, а он предлагал другое решение. Мы недоумевали: ведь нам было очевидно, что правы мы. Но время проходило, и оказывалось, что прав он. Есть такое понятие «загоризонтная локация». Мы смотрим, как локатор – в прямой видимости, а он видит что-то там за горизонтом. Для РПКБ эта загоризонтная локация Гиви Ивлиановича сыграла в тяжелый период решающую роль. Не только в профессиональном, но и в общественном, моральном смысле».

В середине девяностых Гиви Ивлианович стал инициатором создания индикационного поля кабины самолета из нескольких жидкокристаллических панелей. Собрал команду.

Валерий Михайлович Бражник рассказывает: «Полный развал, полная разруха, и мало уже кто во что-то верил. А он пытался реализовать новые идеи! Помню, как он рассказывал чиновнику из главка – еще министерство до конца не разогнали – про необыкновенные преимущества такого вида индикации по сравнению с другими. Боже мой, думаю, насколько человек увлечен идеей. А в голове сразу мысль – где деньги на это и специалисты? Пока своих «спецов» воспитаешь, лет пять пройдет. Но он всех и всё нашел. Вот такой хороший пример его неуемной деятельности».

На предприятии начали воспитывать своих специалистов. Директор Учебно-научного центра ОАО «РПКБ», доктор технических наук Андрей Викторович Бабиченко пишет: «В те годы была открыта собственная аспирантура РПКБ, был создан ученый совет, заложены основы и развиты формы работы базовых кафедр МАИ и МГТУ имени Н.Э. Баумана, был создан филиал МАТИ в Раменском.

Тогда же появилось на слуху понятие «научные школы РПКБ, руководимые Гиви Ивлиановичем Джанджгавой». Яркое свидетельство тому – череда защит докторских диссертаций сотрудников. По образному выражению одного из них, «без Гиви Ивлиановича мы были бы не доктора, а санитары». У меня, выпускника, и у всей моей группы кафедры «ИУ-2» МГТУ имени Н.Э. Баумана Гиви Ивлианович в 1990 году стал официальным руководителем дипломного проектирования. Очарованные его обаянием, мы с энтузиазмом взялись за работу. Он – действительно справедливый, по-настоящему благородный человек. В этом смысле прекрасны коллективные мероприятия – заседания научно-технического совета, государственной аттестационной комиссии, рабочие совещания и тому подобное, проводимые Гиви Ивлиановичем. Великодушная снисходительность к молодежи, исключительная выдержка и корректность, доброжелательность – почти соломонова мудрость учителя».

Генеральный конструктор Гиви Ивлианович Джанджгава обладал и обладает широкими знаниями практически во всех областях работы предприятия. Начальник научно-исследовательской лаборатории ОАО «РПКБ», доктор технических наук, профессор Анатолий Владимирович Люшинский вспоминает, что в начале 1990-х Гиви Ивлианович компетентно обсуждал с ним вопросы технологии диффузионной сварки.

В 1996 году коллективу сотрудников РПКБ была присуждена Государственная премия РФ за разработку и внедрение технологий и оборудования диффузионной сварки в авиаприборостроение, в числе удостоенных этой награды был и Гиви Ивлианович. В 2008 году за разработку и внедрение технологий сварки в авиационное двигателестроение последует еще одна премия Правительства РФ, полученная ими совместно со специалистами ОАО «НПО «Сатурн» (Рыбинск). «Эти две премии –свидетельство того, что при серьезном отношении к работе, как, впрочем, и к другим делам, которое всегда наблюдается у Гиви Ивлиановича, награда всегда найдет своего героя», – говорит Анатолий Владимирович.

Затем руководитель РПКБ совершил революционный и невероятно прогрессивный для отечественного авиапрома шаг. Он задумал, выстроил и провел в жизнь идею по созданию комплексов БРЭО на базе магистрально-модульного принципа, открытой архитектуры аппаратуры и универсального математического обеспечения, что обеспечивает высокую степень их интеграции и унификации. Первым примером может служить известный самолет Су-30. Эти же принципы потом распространились на гражданскую авиацию и вертолетостроение. «Сегодня уже отдельные технические параметры авиационных комплексов не столь важны, как наличие системности. При открытой архитектуре построения комплексов можно постоянно совершенствовать бортовое оборудование», – замечает Гиви Ивлианович.

Тем временем «оборонка» в целом продолжала влачить жалкое существование, многие заводы обанкротились и были пущены с молотка, и по рассказам сотрудников РПКБ, многие их коллеги из других организаций – летчики-испытатели, инженеры, достойнейшие люди в авиационной науке, потеряв работу, сдались, спились и люмпенизировались. Глава РПКБ понимал, что в новых условиях нет места индивидуализму, и поддержать на плаву свое предприятие без спасения партнеров по работе невозможно. Поэтому он взвалил на себя огромную дополнительную работу по кооперации предприятий отрасли – и ответственность за положение их дел.

«РПКБ по распоряжению Гиви Ивлиановича не раз оказывало помощь  предприятиям-смежникам, – продолжает Владимир Николаевич Кирьяков. – Наши системы и комплексы включают много компонентов, которые делаются радистами, электронщиками, химиками и другими производителями. Эту цепочку Гиви Ивлианович отслеживал все время. Ведь если одно предприятие и уцелеет, без смежников оно ничего не сможет сделать, поэтому мы помогали разным фирмам, поддерживали наш главный отраслевой институт ГосНИИАС, который был без денег. Потому что Гиви Ивлианович понимал: если погибла кооперация – погибло все. И мы выжили благодаря ему».

В 1997 году Гиви Ивлианович развернул бурную деятельность по интеграции под эгидой РПКБ предприятий, серийно выпускающих разработанную РПКБ продукцию, смежников и субподрядчиков. В том же году ОАО «РПКБ» получило статус Федерального научно-производственного центра. На его базе Гиви Ивлианович образовал ОАО «Научно-производственный центр «Технокомплекс», включавший десять связанных кооперацией предприятий при сохранении их юридической самостоятельности.

Позже, между 2002 и 2005-м годами, туда вольются еще десять предприятий, и общее количество сотрудников «Технокомплекса» достигнет 33 тысяч.

Гиви Ивлианович Джанджгава стал председателем Совета директоров «Технокомплекса» – одной из немногих в российском ОПК девяностых годов вертикальных холдинговых структур на частной основе, хотя многие предприятия в ее составе имели значительные государственные пакеты. «Только харизма Джанджгавы и его авторитет, умение выстроить финансовые и организационные взаимоотношения позволили все это объединить, а нашему предприятию – выжить!» – восклицает Геннадий Иванович Герасимов.

Упустив по объективным причинам почти десять лет разработки, российский авиапром столкнулся с тем, что существующие технологии уже не отвечали требованиям рынка, а новых почти не было. «Технокомплекс» был призван сгладить эти проблемы.

Гиви Ивлианович сформулировал основную задачу своего объединения: «держать ствол боевой авиации конкурентоспособным». Магистральные проекты, либо проекты, дающие продвижение в области высоких технологий, могут быть проинвестированы из собственных средств объединения, так как они обеспечивают развитие. Все остальное вторично. Весь мир интегрирует структуры. Если мы будем дифференцироваться, мы от всех отстанем. Поэтому, приветствуя любой вид кооперирования, мы надеемся, что это приумножит и облегчит наше взаимодействие и неизбежно приведет к увеличению заказов».

«Когда-то, в восьмидесятые годы, мне казалось, что мы – на волне, на гребне, – вспоминает Геннадий Иванович Герасимов. – Поэтому чем-то другим заниматься смысла нет. Но Гиви Ивлианович видел дальше, и, как показала жизнь – правильно. Наши комплексы навигации – вещь ценная, но она не объемлет всю аппаратуру на борту летательного аппарата. Гиви Ивлианович, пользуясь своим авторитетом, сумел всех убедить. Мы стали разрабатывать оптико-прицельные навигационные комплексы (ОПрНК). Мне казалось – зачем за это браться: новые протоколы, новая сфера отношений. Но потом именно это направление в разработке комплексов БРЭО и спасло наше предприятие во времена безудержной, безумной политики девяностых.  Если бы не ОПрНК, мы бы не выжили, потому что вся другая тематика почила в бозе».

«Стоимость самолета сейчас во многом определяется авионикой – БРЭО. Подотрасль по производству бортового оборудования, остановившись в первые пореформенные годы, с началом широкомасштабного экспорта стала быстро развиваться», – написал Гиви Ивлианович в одной из статей.

Алексей Иванович Кнышев рассказывает, что в проектировании новых самолетных модификаций часто приходится уговаривать многих разработчиков создавать системы с новыми, более совершенными характеристиками. С Гиви Ивлиановичем – все наоборот: «Зачем повторять, что уже известно, давай поработаем и сделаем вот так. Получим совсем другие характеристики. Мы уже над этим работаем. Пойдем на стенд, посмотришь сам!»

Благодаря такому подходу Гиви Ивлианович сумел добиться особого положения РПКБ в «Технокомплексе» – как головного интегратора и получателя финансирования. Тесные творческие связи Джанджгавы с руководством АХК «Сухой» и лично с Генеральным конструктором Михаилом Петровичем Симоновым привели к тому, что предприятие стало поставлять авионику для двух самых успешных экспортных проектов российского авиапрома 1990-х и начала 2000-х годов – модификаций истребителя Су-30 для поставок в Индию и Китай (исчисляемых сотнями; в дальнейшем по несколько десятков самолетов были поставлены Алжиру, Венесуэле и Малайзии, а по несколько – Вьетнаму, Индонезии, Йемену, Уганде). А предприятие приобретало опыт.

Гиви Ивлианович вспоминает о Михаиле Петровиче Симонове: «Мы много вместе работали, очень дружили, делали много интересных проектов. Скажу то, что молодым может пойти на пользу: есть некая грань между прагматизмом и рисковостью. Все считали, что Симонов – авантюрист, так как сделал Су-27 в облике неустойчивого объекта, а устойчивость обеспечивалась системой управления. Но при этом самолет стал невероятно маневренным.

Главный конструктор ОКБ имени П.А. Соловьёва Виктор Михайлович Чепкин решил сделать отклоняемое сопло, что тоже было революционным. Я ходил и бредил магистрально-модульными комплексами. Говорили: вот еще один безумец – Джанджгава. И вот на таких рисках мы создали Су-30СМ. До сих пор этот самолет один из лучших. И индийцы – молодцы. Выделили деньги на весь проект, на 13 и даже на 15 лет. В ходе выполнения этих работ появилось объединение «Иркут». Мы этот самолет поставляли в ряд стран, а затем и наши отечественные заказчики согласились, говорят – давайте, и мы возьмем» (улыбается).

«Личное обаяние, широкая эрудиция и неоценимый вклад в развитие авиационно-технического потенциала страны позволили Г.И. Джанджгаве заслужить уважение у технических специалистов и руководителей «ОКБ Сухого» – много позже напишет Главный конструктор филиала ПАО «Компания «Сухой» «ОКБ Сухого» Владимир Михайлович Князев.

С конца 1990-х на основе разработок для Индии были налажены партнерские отношения с ведущими западноевропейскими компаниями – французскими Sagem Defence Securite (Safran Group) и Thales Avionics, итальянской Finmeccanica S.p.A. Гиви Ивлианович подчеркивал: сотрудничество с западными фирмами идет по отдельным компонентам, а «Технокомплекс» и РПКБ играют роль системного интегратора.

После 2000 года Гиви Ивлианович, благодаря тесным производственно-технологическим связям с ОКБ «Сухого» и РСК «МиГ», смог добиться для «Технокомплекса» контрактов и в ведущих внутренних проектах боевой авиации. В 2003 году РПКБ выиграло три тендера по программе истребителя пятого поколения Т-50 (перспективного авиационного комплекса фронтовой авиации, ПАК ФА) на разработку и производство пилотажно-навигационного оборудования, бортовой информационно-вычислительной системы и обзорных оптико-электронных станций.

«РПКБ в СССР было одним из десятка подобных предприятий, – говорит Владимир Николаевич Кирьяков. – Мы были гораздо менее известны, чем МИЭА, или ленинградская «Электроавтоматика». Но благодаря мудрой политике Гиви Ивлиановича и коллективу, который он создал, наше предприятие, начиная с 2000-х, стало бесспорным лидером в стране и одним из мировых лидеров в области авиационного приборостроения».

Сам Джанджгава в интервью «Вестнику авиации и космонавтики» сказал: «Прошло десять самых сложных лет. Люди выдержали. И духовно, и материально, и, если говорить о предприятиях – структурно. Создание «Технокомплекса» – правильный подход. За это время мы уверенно вышли на рынок отечественной боевой авиации, заняли значительный сегмент на мировом рынке. Для любого руководителя самое важное, дорогое – владение рынком и грамотным персоналом. И тогда все задачи будут по плечу».

В условиях жесткой конкуренции с ОКБ «Русская авионика» и корпорацией «Аэрокосмическое оборудование» за право возглавить следующий этап консолидации российских производителей авионики Гиви Ивлианович направил усилия на создание на основе «Технокомплекса» нового объединения на основе частно-государственного партнерства, в котором положение и заказы гарантировались бы государством.

В сентябре 2004 года президент РФ подписал Указ о создании на базе «Технокомплекса» крупного холдинга оборонно-промышленного комплекса «Концерн «Авионика». 51% акций «Авионики» был закреплен в федеральной собственности, остальные 49% принадлежали РПКБ. С 2008 года концерн определен в качестве бюджетополучателя государственных капитальных вложений по Федеральной целевой программе «Развитие оборонно-промышленного комплекса РФ на 2007—2010 годы и на период до 2015 года».

Все управление холдинга осуществлялось менеджментом РПКБ во главе с Гиви Ивлиановичем Джанджгавой. Он же и стал президентом. Говорят, что название холдинга придумал он сам. В названии – принцип объединения его участников: взаимовыгодное сотрудничество технологически увязанных между собой разработчиков и производителей авионики, позволяющее реализовывать создание и модернизацию бортового оборудования без привлечения сторонних производителей. Само слово произошло от слияния слов «авиация» и «электроника»; оно же – БРЭО – бортовое радиоэлектронное оборудование.

«Думаю, не случайно «Технокомплекс» стал базисом «Авионики», – говорил тогда Гиви Ивлианович. – Ведь он получил лицензии на производство и разработку систем бортового и наземного радиоэлектронного оборудования для большинства типов самолетов, вертолетов и беспилотных летательных аппаратов. Сегодня «Технокомплекс» – экономически и финансово устойчивая структура, объединяющая всю цепочку по производству авионики от разработчика до изготовителя. Мы стараемся унифицировать как можно больше систем по всей номенклатуре финишной продукции и таким образом создать серийноспособный заказ».

Начиная с 2005 года, проект ПАК ФА получал все более возраставшее государственное финансирование, превратившись в итоге в одну из ключевых российских национальных технологических программ, в которой РПКБ и предприятия концерна «Авионика» принимали самое активное участие. Кроме того, в «Авионике» созданы серийные базовые технологии для БРЭО боевых летательных аппаратов поколения 4+, 4++ и пятого поколения: Су-34, Су-35, МиГ-35, Т-50, модификаций самолетов Су-27, Су-30, МиГ-29; вертолетов Ка-31, Ка-50, Ка-52, модификаций Ми-24 и Ми-28 и ряда гражданских объектов.

Длительное время Гиви Ивлианович при поддержке коллег-авиастроителей сохранял независимость «Авионики», несмотря на озвученное «Ростехом» намерение объединить все структуры по разработке и производству БРЭО в единый холдинг. Но в 2009 году Госкорпорация «Ростех» на основе определенных договоренностей создала единый концерн ОАО «Концерн «Авиаприборостроение». В его состав вошел и концерн «Авионика», сохранив себя в качестве субхолдинга.

В июле 2010 года Гиви Ивлианович Джанджгава оставил пост президента концерна «Авионика», но сохранил должности главы и генерального конструктора РПКБ, которое имеет весьма обширное влияние в концерне «Авиаприборостроение» и продолжает быть головной структурой «Технокомплекса» и «Авионики». Объем продаж РПКБ быстро вырос, это значительно усилило позиции предприятия, сделало его полюсом корпоративного притяжения на рынке. До 2005 года доля экспорта в выручке РПКБ составляла 80%, но затем доля работ по заказам Минобороны превысила долю экспортных продаж предприятия и группы в целом.

Финансовые показатели РПКБ растут высокими темпами, на десятки процентов в год; оно делает активные капиталовложения в модернизацию своего производства, что позволяет сохранять такую же высокую конкурентоспособность. Кредитная история предприятия идеальна. Столь льготных условий кредита нет ни для одного российского предприятия.

Интуиция никогда не подводила Гиви Ивлиановича. В 2010 году в Раменском состоялось выездное заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики РФ под председательством президента России Д.А. Медведева. На этом заседании Гиви Ивлианович просил президента оказать содействие в организации совместного предприятия с компанией «Sagem Defence Securite», что стало бы достойным завершением российско-французского года.

Решение «на самом верху» было принято положительное. Затем на авиакосмическом салоне МАКС-2011 дочернее предприятие РПКБ ЗАО «Инерциальные технологии «Технокомплекса» («ИТТ»), Sagem и ОАО «Рособоронэкспорт» учредили «РС Альянс (RS Alliance). «РС Альянс стал первым на территории России реально действующим совместным предприятием в сфере военных технологий, созданных совместно с иностранными партнерами.

Павел Дмитриевич Лыткин говорит: «На каком бы месте Гиви Ивлианович ни находился, он всегда принимал решения с ответственностью большого руководителя. Подходил с позиций более глобальных, чем масштабы предприятия. Например, если заказы не развивали предприятие, он от них отказывался. На этой основе потом была выработана четкая стратегия: предприятие должно быть всегда на острие нового. Стремление не отставать и все время обучаться – главный принцип его работы. Он не относится к категории людей, которые рассказывают, что он сделал. Это неинтересно. Интересно – куда идти и как это соотносится с мировой точкой зрения, а не с точкой зрения РПКБ или отрасли».

РПКБ принимало и принимает участие в авиасалонах Le Bourget (Франция), Farnborough (Англия), МАКС (РФ), Aero India в Бангалоре, авиашоу в Берлине, Пекине, Чжухае (Китай), Дубае (ОАЭ), Лиме (Малайзия) и других. На каждом салоне предприятие старается демонстрировать свои лучшие разработки – высокоинтеллектуальную авионику, современные конструктивные решения и прогрессивные технологии, реализованные в «стеклянной кабине»: интеллектуальные пульты управления, индикаторы и современную вычислительную технику. Все это образует единое информационно-управляющее поле летательного аппарата. Показываются и технологии низкотемпературной диффузионной и вакуумной сварки, и многие другие разработки, могущие заинтересовать потенциальных заказчиков.

Забота о работниках – важная черта, характеризующая каждого руководителя. Социальный пакет на РПКБ уникален. Минимальная зарплата сотрудников на 20% больше, чем по Московской области. Запущена программа негосударственного пенсионного обеспечения работников. Продуманы социальные бонусы и гарантии из расчета более 100 тысяч рублей на сотрудника в год. РПКБ первым из частных предприятий в России стало без привлечения государственного финансирования строить жилье: общежитие для молодых специалистов, жилые дома. Это единственное предприятие, на котором существуют рейтинговая система и биржа труда: сотрудника, не подходящего на своем рабочем месте, трудоустраивают на другое в рамках предприятия. Если человек все же не справляется, то ему дают два-три месяца, чтобы он мог найти работу вне предприятия.

«Надо сказать, что, как любой руководитель, Гиви Ивлианович экономит каждую копейку, – говорит Павел Дмитриевич Лыткин. – Но когда дело касается жизненных проблем человека, то всегда, при любом финансовом положении предприятия, человеку оказывается помощь».

Город Раменское благоустраивается, его проблемы решаются и при деятельном участии Гиви Ивлиановича. Чтобы раменцы получали достойное образование и потом приходили бы в РПКБ, предприятие поддерживает школы. Гиви Ивлианович председательствует в Попечительском Совете развития высшего образования Раменского района Московской области.

Когда Борисоглебское озеро в Раменском начало катастрофически мелеть, по инициативе Джанджгавы совет директоров РПКБ собрал и передал администрации некую сумму денег на поддержание уровня озера.

«Я имел счастье родиться... – подбирает Гиви Ивлианович слова в разговоре с нами, – ...наверное, сообразительным. В свое время совместил узы собственности, руководство административное и техническое в одних руках по одной причине – я по воспитанию и образованию «адаптивщик». А сложным временам с непредсказуемой внешней средой противостоять может только быстро адаптирующаяся система. И действительно, это тогда получилось. Когда среда стала более-менее прогнозируемой и, может, не совсем нас устраивающей, но понятной – я, придя к определенному возрасту, передал права гендиректора своему преемнику – Павлу Дмитриевичу Лыткину.

В то время быть неадаптивным было просто невозможно. Вообще это была манера управления почти всех генеральных конструкторов в авиации. В эпоху СССР у них не было собственных интересов, лишь интересы государства. Они не были «я». Они назывались «СССР». Но тогда государство действительно им доверяло Дело в полной мере.

Я старался брать пример с лучших людей «оборонки», насколько у меня получалось. Как вспомню, что мы пережили в 90-е – это нечто. Это опыт плохой». И добавляет: «Я еще не старый. Мне 74 года, но там, откуда я родом, говорят: таких за вином посылать».

В 2009 году ГК «Ростехнологии» объединила около пятидесяти предприятий радиоэлектронной отрасли страны в АО «Концерн Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ), вертикально-интегрированную компанию с полным спектром компетенций в сфере создания радиоэлектронных систем для оборонно-промышленного комплекса и гражданских отраслей промышленности.

Гиви Ивлианович оставил пост генерального директора РПКБ, но остался там президентом и генеральным конструктором, а в январе 2013 года занял пост заместителя генерального директора КРЭТ по НИОКР бортового оборудования – генерального конструктора и стал председателем Совета главных конструкторов КРЭТ в области БРЭО.

Создание КРЭТ и работа в нем полностью отвечает его принципам. Производители хотят получить от одного поставщика систему, решающую все задачи управления, навигации, планирования, связи, прицеливания. Объединив взаимодополняющие по компетенциям предприятия, концерн стал предлагать не разрозненные решения, а весь комплекс БРЭО. Подход Джанджгавы не меняется.

Шамиль Фаттахович Чарышев хорошо объяснил молодым конструкторам, в чем главная мудрость Джанджгавы: «Вы проектируете керосиновую бочку, которая должна подлететь в нужное время. Это неправильно. А система триедина: самолет, его вооружение и система планирования полета. В понимании этой главной вещи – сила и мощь Гиви Ивлиановича с самого начала его пути».

В июле 2014 года компания КРЭТ получила некое особенное признание заслуг: была включена в санкционный список США.

Уже сегодня КРЭТ – крупнейший в России холдинг, объединяющий 97 организаций радиоэлектронной промышленности в 29 регионах России, от Санкт-Петербурга до Владивостока с 50 тысячами работников.

Продукция КРЭТ занимает около 40% рынка авионики для военной и гражданской авиации и 60% для военных и транспортных самолетов. Оборудование, выпускаемое предприятиями концерна, «летает» практических на всех военных и гражданских самолетах и вертолетах России: Су-27, Су-30, Су-35, МиГ-29 и их модификациях, Як-130, Т-50, вертолетов Ми-24ПН, Ми-28Н, Ми-26Т2,  Ми-171, Ка-50, Ка-52, Ил-476, Ил-36-300ПУ, Ил-114, Бе-200, Ту-204, Ту-214, Ту-334; космическом корабле «Союз-ТМА», на новом пассажирском авиалайнере Sukhoi SSJ-100, перспективном МС-21, российско-индийском среднем транспортном самолете МТА. И это далеко не полный перечень.

КРЭТ полностью догнал по научно-техническому потенциалу ключевых международных игроков и намерен поставлять БРЭО крупным зарубежным производителям авиатехники.

СМИ пишут: «Пилотажно-навигационный комплекс КРЭТ для Ту-204СМ не уступает лучшим образцам зарубежной авионики и делает самолет самым современным авиалайнером российского производства»; «Як-130 признан лучшим учебно-боевым самолетом на «Ле-Бурже-2013» благодаря комплексу авионики КРЭТ»; «КРЭТ представил в Ле-Бурже новый пилотажно-навигационный комплекс в составе вертолета Ми-171А2».

На форуме «Армия-2015» КРЭТ показал более 70 различных разработок, в том числе – для беспилотников.

«Я, образно говоря, все время трясу эту ветку, – когда-то говорил Гиви Ивлианович про беспилотники в интервью газете «Коммерсант», – но пока ничего существенного не вытряс». Пришло время, и его мечта начала воплощаться.

Идеи Гиви Ивлиановича Джанджгавы о кооперации вышли на еще более высокий уровень. В Раменском создается Технопарк – инновационный Центр точного приборостроения и интеллектуальных встраиваемых систем. В команду поддержки и развития проекта вошли ОАО «РПКБ», ГК «Ростехнологии», Концерн «Радиоэлектронные технологии», Союз машиностроителей России, ОАО «РВК», Инновационный центр «Сколково», ГК «Внешэкономбанк, ОАО «Сбербанк», многие ВУЗы. Заключены соглашения о сотрудничестве в рамках Технопарка с Safran Group и Barco (Бельгия). Созданы два инвестиционных фонда: Фонд содействия развитию науки, инноваций и технологий (учредитель – ОАО «РПКБ») и ООО «Гражданские технологии ОПК» (учредители – ОАО «РПКБ», Фонд содействия развитию науки, инноваций и технологий и ОАО «Российская венчурная компания»).

Приборостроительный кластер «Технопарк «Раменское» будет связующим звеном между авиационным и вертолетным технопарками в Жуковском и Томилино. Он будет включать: центр технологического превосходства по ключевым авиаприборостроительным технологиям, инжиниринговый центр в области встраиваемых интеллектуальных систем, учебно-научный центр, пул профессиональных инвестиционных фондов, клиентоориентированные сервисные компании.

Гиви Ивлианович Джанджгава и Павел Дмитриевич Лыткин пишут в совместной статье: «Новая для отечественного ОПК институциональная модель обеспечения технологического превосходства позволит построить на основе «проблемных» и рисковых авиаприборостроительных активов прошлого века конкурентоспособную на глобальном рынке российскую корпорацию мирового уровня с высоким инвестиционным и инновационным потенциалом, сопоставимую по масштабам деловой активности с аналогичными ведущими зарубежными компаниями».

 

***

Гиви Ивлианович Джанджгава с супругой живут в деревне Дергаево Раменского района, рядом с «фирмой». Ольга Викторовна родилась в 1948 году, работала в РПКБ; вместе они уже более сорока лет. Мама и сестра ушли из жизни. В Москве живут племянница и ее дети.

На просьбу рассказать «о личном» Гиви Ивлианович тут же сворачивает разговор на работу: «Нас воспитали так, что с определенного возраста мы живем только на работе...

Сколько ни зазывали переехать в Москву – не переезжал, сколько ни зазывали в руководители – отказывался. Звали заместителем министра авиапрома, но когда работаешь главным конструктором – то сам себе самовар, а так – мальчик на побегушках.

Иван Степанович Силаев звал в свой комитет по машиностроению: «Надо делать автомобилестроение конкурентоспособным». Я говорю: «Не лежит душа к автомобилям». Он: «Вообще-то за кремлевскими стенами не отказываются!» Рассказал быль: «Сижу в кабинете, в министерстве, и вдруг звонок по белому телефону. Беру трубку, там Брежнев. Не здороваясь: «Есть мнение назначить вас министром станкоинструментальной промышленности». Я: «Леонид Ильич, можно, я подумаю?» Он: «Ваш ответ я должен понять, как отказ?» Я: «Нет, я согласен!!!»

Позже, когда Иван Степанович работал в правительстве, он мне звонил: «Знаю, что ты откажешься, но кто-то должен в правительстве управлять промышленностью». Я все-таки отказался. Силаев выгнал меня из кабинета, правда, с улыбкой.

Зато, когда потом он сам уходил из авиации, мы все собрались, стали вспоминать былое. У него заблестели глаза и он вышел из комнаты. Потом я ему говорю: «Иван Степанович, поняли теперь, как трудно уходить из авиации?»

Дом и участок требуют забот. Вокруг Гиви Ивлиановича всегда много друзей, любящих его широкое гостеприимство и «собственноручный» вкуснейший шашлык хозяина дома. Страстная с юности любовь к занятиям спортом не иссякла, но в последнее время он предпочитает волейбол. Коллеги и деловые партнеры Гиви Ивлиановича говорят, что он – человек, в команде которого хочется играть.

 

Валерий Михайлович Бражник: «Он – популяризатор в чистом виде. Любит водить на «фирму» гостей, гордится, показывает».

Андрей Викторович Бабиченко: «Неизменным и непоколебленным осталось впечатление от первого знакомства с Гиви Ивлиановичем: его великодушие, добрый юмор, умение выслушать, аргументированно возразить и удивительно тонко подправить собеседника, которые буквально каждую беседу с ним делают ярким событием.

Еще одна черта человеческого благородства – это простота и непоказная скромность, которая сама по себе – весьма тяжкий крест для людей крупного масштаба. Насколько знаю, Г.И. всегда достаточно прост в общении и доступен для подчиненных. Многие знают его выражение «прорывайся», которое, вообще говоря, и есть квинтэссенция товарищества: дескать, выбирай момент, заходи, обсудим и решим любой вопрос.

Г.И. как подлинный рыцарь – щедрый душой и отзывчивый к чужой беде. Вспоминается затронувшая многих история, когда всем миром собирали средства на лечение тяжело больного ребенка. Г.И. тогда откликнулся одним из первых, а вместе с ним – и руководство, и сотрудники РПКБ.

Есть в жизни абсолютные ценности и непреходящие идеалы. Есть наши родители и наши учителя, есть те, «кто нас выводит в люди, кто нас выводит в мастера…» И в любую эпоху, при любых обстоятельствах, всегда по отношению к ним мы испытываем чувства сыновней любви и глубочайшей благодарности – чувства, которые не могут быть омрачены или стерты никакими причинами. И по-человечески честно и правильно хотя бы только раз сказать об этих чувствах – ведь справедливость ждет благодарности.

...Для хорошего праздника заздравный тост не бывает лишним, и я искренне рад возможности выразить благодарность учителю, пожелать ему здоровья и всех земных и небесных благ».

Владимир Михайлович Князев: «Мы, конструкторы «ОКБ Сухого», давние коллеги и партнеры, очень рады плодотворному сотрудничеству с Гиви Ивлиановичем. Высоко ценим его знания и способности, компетентность и преданность своему делу, доброжелательность, жизнелюбие, юмор и тактичность во взаимоотношениях. Выражаем ему искреннюю благодарность за огромный вклад в создание самолетов марки «Су» и желаем активного долголетия и эффективного сотрудничества с создателями лучших образцов отечественной авиационной техники!»

Анатолий Владимирович Люшинский: «Однажды я был приглашен своим сотрудником – баскетболистом-любителем, на игру в выходной день. Меня поставили играть в команду, против которой играл состав, возглавляемый Гиви Ивлиановичем. Я впервые увидел столь эмоциональные его переживания. Ведь это на соревнованиях выплескиваешь эмоции и стремишься выиграть во что бы то ни стало, а здесь, казалось бы – играй в удовольствие. Ан нет! Как я потом понял впоследствии, у Гиви Ивлиановича нет деления игры или работы на «серьезные» и «абы какие». Если он занимается чем-то, то делает это с полной отдачей и ответственностью.

А Гиви Ивлиановичу я хотел бы пожелать крепкого здоровья и много, много работы в интересах ОАО «РПКБ» и всей России!».

Владимир Николаевич Кирьяков: «Я часто бывал у него дома. Приезжавшие к нему родственники из Грузии обращались к нему по-грузински. Он их всегда останавливал и просил перейти на русский. Чтобы человек, который не знает грузинского языка, не чувствовал себя не в своей тарелке. Еще – уважение. Я знаю многих эффективных менеджеров, которые повышают голос, срываются, унижают тебя, стараются довести тебя до состояния стресса, чтобы ты потом эффективно работал. У Гиви Ивлиановича такого никогда не было. Он человек немногословный. Но иногда его молчание было, как серьезная трепка.

...Многие люди, занимающие высокие посты, смотрят, что они надевают, на чем ездят, какие у них кабинеты. Гиви Ивлианович в этом плане предельно скромен. Говорил: мы занимаемся большим делом. Большое дело – не мелкое, оно всегда вас вознаградит».

Алексей Иванович Кнышев: «Гиви Ивлианович – из тех людей, общаться с которыми приятно всегда, даже когда приходится решать сложные проблемы. Знаешь, что в сложной обстановке он сделает все, что от него зависит, чтобы помочь. Если у тебя – успех, он будет радоваться вместе с тобой, а то и организует шикарную встречу («Друзья – это главное. Не забывайте, что у меня грузинские корни!»).

Иногда звонишь Гиви Ивлиановичу и спрашиваешь, как идут дела. В ответ слышишь: «Мы же с тобой обо всем договорились. Что-то случилось?» Поскольку, как правило, ничего не случается, на вопросы вышестоящих руководителей о том, как дела у Джанджгавы, привычно отвечаешь: «Мы же с Гиви Ивлиановичем обо всем договорились. Что-то случилось?»

Павел Дмитриевич Лыткин: «Для меня в жизни есть два авторитета – мой отец и Гиви Ивлианович. Именно потому, что он никогда не ставил вопрос так, как все – а в совершенно другой парадигме. Мне кажется, ему самому никогда не были интересны люди, которые мыслят, как все.

...Были ситуации, когда я должен был принять решение в своей области, но сначала приходил к нему и просил подсказать. Потому что он руководитель от Бога, и любое его иррациональное решение оказывалось правильным.

...Его работа на предприятии – для него не работа, а сама жизнь. Поэтому, когда приезжали гости, то пили вместе чай, и не понимали: а когда будет дело? Я их предупреждал: «Вы приехали к человеку в гости. Вы познакомитесь, а дела будут потом». Он в меньшей степени рассказывал о специфике работы предприятия, в большей – о его духе; располагал их к тому, чтобы понять атмосферу, почувствовать наше расположение и заинтересованность в них. Для него сначала важна философия отношений: понять собеседника.

...До конца не все понимают его невероятную роль, как руководителя».

Шамиль Фаттахович Чарышев: «На один из моих юбилеев Гиви пришел с новым дипломатом: «Завидуешь мне до сих пор (смеется)? Вот тебе подарок!»

 

Сам Гиви Ивлианович говорит:

«...Если ты где-то не был, чего-то не знаешь – сам виноват. Поэтому надо владеть информацией, быть в курсе всего. Я стараюсь быть активным участником множества профессиональных и общественно значимых сообществ.

...Усвоил я главное – для успеха важно, нравится ли тебе твое дело. Если ты стал директором, то знай: все приятные и легкие вопросы решаются без тебя. А все проблемы достаются лидеру. Ты должен полюбить проблемы; любя, их решать и получать удовольствие. Если ты этого не умеешь, то ты не на своем месте, сам угробишь свое здоровье, да и люди будут страдать – лучше уходи.

...У руководителя должен быть холодный рассудок. Вы знаете, это очень сложно, но где-то я себя переборол, так как до какого-то момента принимал многое близко к сердцу. Нужно уметь не столько воспринимать проблемы душой, сколько уметь их конструктивно решать.

...Хочется не только верить в лучшее, но хочется работать для того, чтобы «лучшее» стало былью. Если все будут делать свое дело, не особенно разглядывая, как идут дела у соседа, мы, может, и не сошьем красивого одеяла, а сошьем лоскутное – но зато оно будет теплое и свое. Здесь ячейка, там ячейка, и в целом наверняка срастется общее поле промышленности.

...Слова Вольтера о том, что каждый из нас должен возделывать свой сад: в своей душе, в своем отношении к окружающим людям – это по мне».