МАТОРИН Владимир Анатольевич

Народный артист России, лауреат Международных конкурсов, профессор, президент (председатель) Фонда поддержки культуры малых городов России

Родился 2 мая 1948 года в Москве. Отец – Маторин Анатолий Иванович (1925 г. рожд.), военнослужащий, полковник, был командиром части; выйдя в отставку, работал начальником отдела кадров Тверского объединенного литературно-художественного музея. Мать – Маторина Мария Тарасовна (1925 г. рожд.), в годы войны работала токарем на заводе, потом – домохозяйка. Живут в Твери. Супруга – Орлова Светлана Сергеевна, старший преподаватель Российской академии музыки (РАМ).
Сын военного, Владимир провел свое детство в военных городках, в том числе в Подмосковье. Мальчиком любил бродить по лесу и распевать всё, что слышал по радио, которому в основном был обязан своим начальным музыкальным образованием, если не считать привязанности к музыке, привитой в семье (мать пела в хоре). В 1950-1960-е годы по радио часто транслировались оперные спектакли, и многие арии из них Володя знал наизусть. Подпевал матери, помогая дома по хозяйству и запоминая песни, романсы. Это пение на два голоса было для него всегда процессом «священнодействия». Подростком хотел подражать Муслиму Магомаеву, Эдуарду Хилю… Нравились красивые мужские голоса. До сих пор благоговеет перед роялем. Когда он рос, пианино в доме не было – инструмент купили позже, младшему брату. Незабываемым впечатлением детства явился первый спектакль, увиденный в Большом театре, – опера Римского-Корсакова «Царская невеста».
Бас у Маторина проявился по наследству – от деда, который «басил» так, что было слышно в соседней деревне. Однако о карьере певца Владимир вначале не помышлял. Из воинской династии – прадед был полным Георгиевским кавалером – он готовился к военной службе. Правда, еще мечтал стать историком, даже рискнул сдавать вступительные экзамены на исторический факультет, не давало покоя и неодолимое желание петь. Но вышло так, что после окончания средней школы, где он участвовал в разных кружках, и прежде всего, в драматическом (особенно любил читать со сцены стихи), а также часто солировал в хоре, пошёл работать электромонтером в воинскую часть. А в 1967 году по настоянию матери, которая прочила сына в артисты, все-таки решил попытать счастья в вокале и был принят сначала на подготовительное отделение, а через два года – на 1-й курс Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных.
С этих пор Владимиру Маторину стала сопутствовать удача. Его педагогом был Евгений Васильевич Иванов, один из корифеев-басов Большого театра (солист в 1944–1958 гг.), замечательный исполнитель партий Дона Базилио в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини, Мельника в «Русалке» А.С. Даргомыжского, Мефистофеля в «Фаусте» Ш. Гуно, обладавший огромной силой музыкально-сценического дарования. Занимался он также с певицей и режиссером М.Л. Мельтцер, ученицей
К.С. Станиславского, что, безусловно, самым благотворным образом сказалось на сценической подготовке будущего мастера. С благодарностью вспоминает певец и других своих наставников – С.С. Сахарова, В.Я. Шубину. А вообще Маторин считает своими учителями всех предшественников-басов – от Шаляпина до Ведерникова и Нестеренко.
В студенческие годы пришла одна из первых побед: в 1973 году Владимир Маторин принял участие в Международном конкурсе музыкантов-исполнителей в Женеве, где получил вторую премию и серебряную медаль. А через четыре года был удостоен звания лауреата на VIII Всесоюзном конкурсе вокалистов имени М.И. Глинки (вторая премия и серебряная медаль).
В 1974 году талантливый выпускник ГМПИ имени Гнесиных, выдержав конкурс, был принят в труппу Московского музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. Здесь началось его стремительное творческое восхождение. Большое влияние на формирование артиста оказал главный режиссёр театра Л.Д. Михайлов, с которым он готовил многие свои роли. На этой сцене певец провёл необычайно насыщенные годы, за 15 сезонов исполнив практически весь басовый репертуар. Маторин не сторонился никаких ролей, и это принесло ему не только большой сценический опыт, но и статус абсолютного баса, способного выразить себя в разных амплуа. Начав с партий Гремина, Зарецкого в опере «Евгений Онегин» (постановка Станиславского) и небольших разнохарактерных ролей (Шьяроне в «Тоске», Домохозяин Бенуа в «Богеме» Дж. Пуччини), Маторин создал целую галерею крупных и центральных образов, в том числе и в классических опереттах (Зуппан в «Цыганском бароне» И. Кальмана, Мартен в «Ключе на мостовой» Ж. Оффенбаха и др.), которые шли тогда на сцене театра наряду с операми. В череде ярких работ этого периода, увенчавшегося партией Бориса Годунова (в первой, авторской редакции оперы Мусоргского), был рыботорговец Мендоза в «Обручении в монастыре»
С.С. Прокофьева, Порги в «Порги и Бесс»
Дж. Гершвина, Дон Базилио в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини, Король Рене в «Иоланте», Чуб в «Черевичках» П.И. Чайковского, Голова в «Майской ночи» Н.А. Римского-Корсакова, Черевик в «Сорочинской ярмарке» М.П. Мусоргского и другие (всего 33 партии). Во многих из них проявился дар артиста как великолепного исполнителя характерных, гротесковых ролей. Совершенно полярен, но не менее впечатляющ был другой герой Маторина того времени – кулак Сторожев в опере Хренникова «В бурю» –драматически масштабный, трагедийный образ.
Но все-таки Борис, именно Борис Годунов принес певцу подлинное признание. С тех пор как в юности он впервые увидел и услышал оперу Мусоргского в Большом театре, образ русского царя сопутствовал его творческой судьбе. Фрагменты партии Бориса он исполнял на выпускном экзамене в Гнесинском институте. Несколько позже, обсуждая с ленинградским режиссером Станиславом Гаудасинским возможность исполнения на гастролях в Италии роли Пимена в «Борисе Годунове», Маторин неожиданно для себя спросил: «А Борис вам не нужен?» Оказалось, нужен. Хороший. «Вот я как раз хороший и есть», – удивив самого себя, сказал певец. Режиссер заинтересовался, кто может такое подтвердить. «Никто, и я его еще нигде не пел, но спою», – последовал уверенный ответ. В 1989 году, когда отмечалось 150-летие со дня рождения Мусоргского, Борис Годунов в исполнении Владимира Маторина в спектакле Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко был признан международной музыкальной общественностью лучшей оперной партией года.
В начале 1980-х годов Маторин впервые выступает как приглашенный солист в спектаклях Большого театра, где неоднократно, но безуспешно проходил конкурсные прослушивания. Это оперы «Иоланта» (Король Рене) и «Севильский цирюльник» (Дон Базилио). В 1984 году по приглашению Е.Ф. Светланова он участвует в премьере оперы «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова (Князь Юрий).
1990-е – начало 2000-х годов – расцвет дарования и славы певца. С 1991 года он – солист Большого театра, блестяще дебютирует на великой сцене в партиях Ивана Сусанина и Бориса Годунова, сразу заняв положение первого баса. Для сложившегося артиста это был новый виток творчества: более масштабные постановки, иное качество исполнительской школы. Маторина занимают во многих премьерах, где он выступает в главных басовых партиях: Галицкий («Князь Игорь» А.П. Бородина в постановке
Б.А. Покровского, 1993), Царь Додон («Золотой петушок» Н.А. Римского-Корсакова, музыкальным руководителем спектакля был Е.Ф. Светланов, 1996), Рамфис («Аида» Дж. Верди, 1997), Король Треф («Любовь к трём апельсинам»
С.С. Прокофьева, режиссер П. Устинов, 1997), Мельник («Русалка» А.С. Даргомыжского, 2000), Досифей («Хованщина» М.П. Мусоргского, 2002). В 1997 году ему присваивают звание народного артиста России.
Один из представителей блистательной плеяды басов Большого театра, Владимир Маторин обладает мощным голосом особенного тембра, широтой творческого диапазона, неотразимым сценическим обаянием, большим даром перевоплощения, ставящим его драматический талант наравне с вокальным. «Владимир Маторин – певец замечательный и, безусловно, Артист с большой буквы… – оценивала мастерство певца-художника солистка Большого театра народная артистка России Галина Олейниченко. – Природа щедро одарила его прекрасным голосом, статью, актерским темпераментом… Смотреть Маторина так же интересно, как и слушать. Образы, созданные Артистом, – живые, трогающие душу, и поэтому каждый его спектакль неповторим».
В галерее образов артиста (а их в его репертуаре более 65), наделенных оригинальными трактовками, одинаково достоверны, значительны такие разноплановые роли, как Иван Сусанин, Гремин, Кончак, Досифей, Иван Хованский... Маторин не героизирует Сусанина специально, у него он не хрестоматийный, не ходульный персонаж, а простой русский крестьянин, который в трудную для Руси годину погибает за царя и Отечество, защищая свой дом, честь своих детей. Особенно любит арию «Чуют правду», которую воспринимает как молитву, где Сусанин в свой предсмертный час, горюя о сыне и дочери, обращается к Богу: «Господь, ты укрепи меня…». По словам самого артиста, к образу Сусанина он шел от М.Д. Михайлова – первого яркого впечатления детства, когда увидел и услышал великого исполнителя этой партии по старому маленькому черно-белому телевизору. В начале 1990-х годов Владимир Маторин пел Ивана Сусанина в Ипатьевском монастыре города Кострома – в тех самых местах, где происходили исторические события оперы, – спектакль тогда транслировался по телевидению (дирижер А.Н. Лазарев). И это была «перекличка», эстафета певческих поколений через десятилетия. Есть одна существенная закономерность в «стране басов», как издавна называют Россию, – русские басы в любые времена, как правило, были патриотами, что, наверное, во многом шло от репертуара, от образов отечественной оперной классики. Один из крупнейших мастеров оперной сцены, чьему таланту поклоняется мир, Владимир Маторин в этом смысле не исключение: ему дорог Сусанин еще и потому, что он костромской, что здесь истоки русского характера: «Страха не страшусь, смерти не боюсь, лягу за царя, за Русь…». Во время гастролей Большого театра в Санкт-Петербурге в 1998 году зал на «Иване Сусанине» (дирижировал М.Ф. Эрмлер) буквально бушевал: успех Маторина в возобновленной классической постановке Л.В. Баратова, видевшей за полвека своего существования лучших исполнителей главной партии, превзошел все ожидания.
Искрометный комедийный талант артиста сполна раскрылся в операх «Золотой петушок» и «Любовь к трем апельсинам». «…Что более всего ценю в Маторине? Многогранность, самобытную оригинальность… И еще чувство юмора, – писал один из лучших оперных дирижеров Большого театра конца ХХ века Андрей Чистяков. – В послужном списке актера-певца рядом с трагическим Сусаниным и Досифеем острогротесковые и комические “царственные особы” – Додон и Король Треф. И могу засвидетельствовать, что появление «августейшей особы» со своим «двором» на сцене поднимает тонус спектаклей, придавая им озорство и свежесть и вызывая единодушно веселую реакцию зала, будь то в Москве или австрийском Граце».
Крупное явление современного оперного театра – Борис Годунов в исполнении Маторина. Эта партия, в которой певец выступал на разных оперных сценах мира, в том числе в Лионской и Парижской операх, в Гран-театре (Женева), Лирик-опере (Чикаго), в театрах Окленда и Веллингтона (Новая Зеландия), Национальном театре Праги, Хьюстонской Гранд-опера (США), – пик его славы. Актер перевоплощения, он отдаётся роли всецело, страдая и плача слезами «преступного царя Бориса», представая во всем царском величии и достоинстве. По собственному признанию, по-человечески артист «преклоняется перед своим героем – его умом, прозорливостью. Борис хотел счастья для Руси, но допустил голод и мор. Его мучает совесть, но одерживает верх гордыня». Показать пушкинское – несовместимость гения и злодейства – для Маторина важнее всего. Певец-актер, он создает свой, не похожий на другие, присущий только ему сценический образ. Потрясенный этим образом артиста на сцене Большого театра народный художник России Василий Нестеренко счел своим долгом запечатлеть его в роли Бориса Годунова на огромном портрете (270х185), который стал средоточием внимания публики многих престижных вернисажей начала ХХI века.
С неизменным успехом артист выступал за рубежом и в других партиях оперы «Борис Годунов». Варлаама и Пимена он пел во многих театрах мира, и прежде всего в лондонском «Ковент-Гардене» (постановка Андрея Тарковского) и Парижской национальной опере. Однако всем режиссерским версиям великой оперы предпочитает эталонную постановку Леонида Баратова, которая прожила на сцене Большого театра шесть десятилетий.
Национальным достоянием, «большим басом» Большого театра называют Владимира Маторина на родине и за рубежом, где его обычно встречают как чудо-богатыря русской музыки. Но что бы ни исполнял певец, всегда узнаваемый и всегда неповторимый, – Короля Рене в «Иоланте», Старого цыгана в «Алеко», Галицкого в «Князе Игоре», как справедливо высказывался о творчестве артиста режиссер Большого театра народный артист СССР Георгий Ансимов, «всюду виден не только обладатель красивого голоса, но и художник, имеющий свой взгляд на образ, на Театр, на жизнь… И все это ставит его творчество в русло истинно русского искусства – от традиций Даргомыжского, Чайковского, Шаляпина, Остужева, Станиславского, Голованова, Пирогова, Баратова…». Как всегда было свойственно выдающимся художественным личностям, Маторин неизменно вызывает в слушателе-зрителе сочувствие, сопереживание своим героям.
Над всеми своими, казалось бы, давно сложившимися ролями артист не перестает работать никогда. Особенно над такими сложнейшими, как Иван Сусанин и Борис Годунов, не считая их завершенными. «Эти партии неисчерпаемы, – говорит певец, – и счастлив тот, кому удается хотя бы приблизиться к совершенству – исполнению их Фёдором Шаляпиным, но достичь этого идеала пока не удавалось никому».
Владимир Маторин – «король» камерного жанра. Сольные концерты певца в залах Московской консерватории, Концертном зале имени П.И. Чайковского, Колонном зале, Московском Кремле, Бетховенском зале Большого театра, в самых разных слушательских аудиториях, включающие вокальную лирику русских и зарубежных композиторов, старинные романсы, русские народные песни, необычайно воодушевляют слушателей. Его исполнительское дарование отличают природная теплота, задушевность тембра, красивое голосоведение, темперамент, впечатляющая образность и выразительность. Концерты Маторина в дуэте с женой – великолепным концертмейстером Светланой Орловой, секстетом Большого театра или оркестром русских народных инструментов всегда сопряжены с огромной личностной самоотдачей. Не меньше, чем вокальной формой, что свойственно всем певцам, озабочен он состоянием зала: с какими чувствами приходят люди на концерт, в театр, как принимают его искусство.
Вряд ли можно назвать сейчас вокалиста, чья концертная деятельность была бы столь национальна и неэлитарна, – он поистине народный любимец. И кто еще так по-маторински изобразительно, фактурно, сочно споет шутливую песенку «Улица, улица» Дюбюка, «Блоху» Мусоргского или разухабистую «Вдоль по Питерской», встрепенет душу протяжной народной «Степь да степь кругом»… Пожалуй, ни один его концерт не обходится без романсов на стихи Пушкина – «Мельника» Даргомыжского, «Пророка» Римского-Корсакова, «В крови горит огонь желанья» Глинки или «Роняет лес багряный свой убор» Свиридова. В камерном, как и в оперном репертуаре, артист широк, разнолик, стихиен и неожидан. И в высшем смысле традиционен, если вспомнить великих басов от Шаляпина до Ивана Петрова и Огнивцева.
Истинно русский бас, Владимир Маторин с несравненным удовольствием исполняет русские народные песни, без которых не представляет своей творческой жизни. В этом достоянии национальной культуры России, открывающем безграничные возможности для исполнителя, он видит прежде всего истинную ценность человеческих взаимоотношений, достоинство и ум своего народа, богатство и щедрость его души. Выступая во многих странах мира, певец наблюдал, как легко, не нуждаясь в переводе, русская песня во всей своей простоте и безыскусности находит путь к сердцам людей независимо от их возраста, национальности и убеждений.
Особая страница творчества мастера – песнопения Русской православной церкви. Один из лучших исполнителей духовной музыки, он часто выступает в сопровождении Капеллы музея «Московский Кремль» под руководством Геннадия Дмитряка с программами из песнопений Русской православной церкви (Струнский, Строкин, Чесноков, Гречанинов, Рахманинов). Музыка, убежден певец, по сути, как бы «состязается» с религией в своем очищающем, облагораживающем воздействии. Сам он крестился в 42 года, и через год, уверен, по Божьему промыслу, стал солистом Большого театра. И нет ничего удивительного в том, что на юбилейный вечер артиста в Большом театре, посвященный 50-летию со дня его рождения, пришел Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, оценив обращение исполнителя к богатому певческому наследию – православным песнопениям – не только как свидетельство его духовных поисков, но и как «благородное знамение времени, отмеченного поиском некогда отвергнутого и почти забытого высокого искусства, веками бережно хранимого в лоне Православной церкви».
В начале ХХI века Владимир Маторин создал и возглавил Фонд поддержки культуры малых городов России, не раз выступая с благотворительными концертами в российской провинции – Зарайске, Александрове, Шуе, Кинешме, Ельне, Вологде, Владимире, Иванове… Это уже стало явлением нашей культурной жизни. Он – лауреат и постоянный участник фестиваля «Александровские вечера», учрежденного в 1996 году во Владимирской области.
Певец с мировым именем, он много гастролирует за рубежом, выступая на лучших оперных сценах, в Италии, Франции, Бельгии, Германии, Великобритании, США, Швейцарии, Испании, Ирландии, Новой Зеландии, Мексике и в других странах. Участвовал в Вэксфордском фестивале (Ирландия, 1993, 1995), где исполнял роль Чуба в «Черевичках» Чайковского, главную партию в опере «Борис Годунов» и партию Головы в «Майской ночи» Римского-Корсакова (дирижер Владимир Юровский). В 1998 году участвовал в концертном исполнении оперы «Чародейка» Чайковского в лондонском концертном зале «Фестивал-холл» (Королевская опера, дирижер Валерий Гергиев). В 1999 году выступил в партии Царя Додона («Золотой петушок» Римского-Корсакова) в спектакле лондонской Королевской оперы (дирижер Геннадий Рождественский). В 2004 году он дебютировал на сцене «Метрополитен-опера» в партии Пимена в «Борисе Годунове». Выступал с концертами в посольствах России в Париже, Лондоне, Риме, Берлине, в Сенате Франции. «Не пел, кажется, только в Африке», – уточняет артист географию своих гастрольных поездок в свойственной ему шутливой манере.
Однако самая великая честь для артиста – петь в Большом театре. Потому у него никогда не было соблазна остаться за рубежом. Более того, Владимира Маторина не останавливает даже возможность разрыва престижного контракта, если его ждут на родной, главной в его жизни сцене. Так было, например, в день празднования юбилея Шаляпина, когда памяти великого певца был посвящен спектакль «Борис Годунов».
Профессор Маторин ведет педагогическую работу: с 1991 года преподает в РАТИ (Российская академия театрального искусства), где с 1994 года возглавляет кафедру сольного пения.
Среди записей певца: «Борис Годунов» (Пимен, дирижер В.И. Федосеев, 1980; Борис Годунов, дирижер Е.В. Колобов, 1991), «Франческа да Римини» (Ланчотто Малатеста, дирижер А.Н.Чистяков, 1992), «Алеко» (Алеко, дирижер А.Н. Чистяков, 1994), «Майская ночь» (Голова, дирижер А.Н. Лазарев, 1997), «Кащей бессмертный» (Буря-богатырь, дирижер А.Н. Чистяков, 1998). В 1997 году по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II артист записал компакт-диск «Песнопения Русской православной церкви» (дирижер Г.А.Дмитряк). В 1990-е годы видеостудия Большого театра осуществила видеозаписи спектаклей «Иван Сусанин» и «Любовь к трём апельсинам» с участием певца, выпустила видеофильм «Владимир Маторин. Штрихи к портрету». Голос Маторина звучит в фильме-опере «Алеко» (партия Старого цыгана, режиссер В. Окунцов).
В 2001 году, к 225-летию Большого театра, певец награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
В.А. Маторин – сторонник жесткой дисциплины и самоограничений во имя любимой профессии и утоления бесконечной жажды совершенствования. Человек доброжелательный. В жизни любит все, что красиво и радует душу. При любых обстоятельствах никогда не теряет чувства юмора. Дружит с художниками, знает цену настоящей живописи.
Если позволяет время, с удовольствием слушает не только оперные спектакли, но и, например, записи оркестра Поля Мориа, смотрит добрые послевоенные фильмы. Иногда просто созерцает Москву с балкона своей квартиры. Склонен к философским размышлениям. Когда бывает тяжело, спасается классической поэзией: читает Байрона, Пушкина, Лермонтова, Есенина, Твардовского… Живет с Богом в душе, в вечной борьбе за мастерство, за творчество в Искусстве. Летом ежегодно ездит в волжские края – его тянет в поля, леса, где, простор, так необходимый русскому человеку.
Живет и работает в Москве.