Заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР, шестикратный чемпион СССР, четырехкратный обладатель Кубка СССР

(Иллюстрированная версия из книги "Легенды отечественного футбола")

Трудно себе представить советский, российский футбол без Бориса Андреевича Аркадьева. Без его такой знакомой, отличающейся завидной стройностью фигуры, без его доброго, умного взгляда и неторопливого, всегда спокойного и тихого голоса. Такого тихого, что так и кажется: его владелец очень боится кому-то помешать, кого-то побеспокоить. Это было свойственно Борису Андреевичу – человеку интеллигентному, обладающему тем незаменимым богатством, которое мы определяем термином «общая культура».

Борис Андреевич Аркадьев родился 9 (21) сентября 1899 года в Петербурге. Однажды в разговоре он пошутил, что, привстав из колыбели, видел, как один век передавал эстафету другому. С ранних лет он знакомился с азами физической культуры: изучал сокольскую гимнастику, занимался легкой атлетикой, плаванием, греблей, а в 12 лет вместе с братом Виталием поступил на частные курсы искусства фехтования, где в течение двух лет настойчиво, с большим прилежанием изучал этот вид спорта. Фехтование приучило его к тонкости мышления, поиску неожиданных, смелых тактических ходов, уважению к технике исполнения любого спортивного приема. И эти уроки детства, по свидетельству самого Бориса Андреевича, оставили в нем след на всю жизнь. 

Только в 1923 году Борис Аркадьев вновь появился на футбольном поле, но на этот раз в Москве (куда переехала вся семья) – в качестве левого защитника «Сахарников», а затем в первой команде завода «Серп и молот». Не раз привлекался он в состав сборных Москвы и профсоюзов СССР. Дважды – в 1936 и 1937 годах становился чемпионом Москвы. Его хвалили многие обозреватели, в том числе и такой авторитетный, как Михаил Ромм, в прошлом защитник олимпийской сборной России. Но сам Борис Андреевич считает, что он не достиг как игрок всего, чего мог и хотел.

«Меня слишком отвлекали от игры самые разнообразные заботы», – говорил он. «Заботы» эти были не такими уж мелкими или ненужными. Борис оканчивает с отличием ГЦОЛИФК и вместе с братом Виталием начинает педагогическую практику в спортивных секциях ЦДКА и в Военной академии имени М.В. Фрунзе. В последней они выполняют задание, можно сказать, исторического характера: готовят первых десять значкистов ГТО II ступени. У Бориса Андреевича и его родственников в память об этих замечательных днях  сохранились золотые часы с дарственной надписью от народного комиссара обороны Климента Ефремовича Ворошилова.

Большая и разнообразная педагогическая практика обогатила Аркадьева опытом работы с людьми. И когда в тридцать шестом стали создаваться команды мастеров и комплектоваться тренерские кадры, Бориса Андреевича пригласили в его родной клуб «Металлург» на пост творческого руководителя.

Когда эта команда в 1937 году была включена в число 26 участников высшей лиги чемпионата СССР, никто не строил иллюзий насчет ее шансов: команда не располагала ни большим опытом, ни громкими именами. Более того, в самом начале сезона покинул клуб и перешел в ЦДКА Григорий Федотов, в свое время открытый и воспитанный Б. Аркадьевым.

Тем не менее, Борису Андреевичу удалось в тот год совершить чудо. Умело освоив со своим ансамблем новую систему, обеспечив высокую тактическую, физическую и психологическую подготовку команды, Борис Андреевич заставил заговорить о «Металлурге» всю страну. С первого и до последнего тура футболисты с Заставы Ильича шли в группе лидеров и даже реально претендовали на звание чемпиона. В их активе были красивые, убедительные победы над московским «Спартаком» (2:1) и «Динамо» (3:2), а также над рядом других коллективов. Только досадный срыв в последнем туре отбросил воспитанников Бориса Андреевича на 3-е место, да и то они уступили армейцам лишь по соотношению забитых и пропущенных мячей (оба коллектива набрали тогда по 37 очков). В том же году после окончания сезона Борис Андреевич получил приглашение возглавить команду столичных динамовцев.

По тем временам Аркадьеву была оказана очень высокая честь, и сложности перед ним возникали немалые. Он пришел в коллектив, уже имевший на своем счету громкие победы, первым в нашем футболе ставший чемпионом страны, первым сделавший «дубль». В коллектив, где, по существу, каждый игрок был знаменитостью и авторитетом: Михаил Якушин, Гавриил Качалин, Аркадий Чернышёв, Михаил Семичастный, Сергей Ильин, Всеволод Радикорский, Евгений Фокин.

Обстановка, которая сложилась тогда в советском футболе в целом и в динамовском клубе в частности, была следующая.

Московское «Динамо», фактически первым при Квашнине применившее систему «дубль-ве» в ряде матчей еще в 1936 году, теперь оказалось на позиции решительного неприятия ее. Команду лихорадило. После 1937 года, когда бело-голубые впервые в футбольной истории страны сделали «дубль», последовал заметный спад: в 1938 году – 5-е место в чемпионате, в 1939-м – 7-е. Началась тренерская чехарда. До июня 1939 года на посту тренера оставался В.И. Дубинин, затем его сменил Л.Н. Корчебоков, а в сентябре – В.С. Тетерин. Он-то через два месяца и передал «ключи от команды» Аркадьеву.

Борис Андреевич знал, что в коллективе нет единого взгляда на методы подготовки и ведения игры, что здесь, к сожалению, наметились элементы групповщины, пренебрежение дисциплиной, потеря отдельными футболистами должной требовательности к себе.

В такой ситуации нужна была, прежде всего предельно ясная и четкая позиция руководителя. В день прихода в команду Борис Андреевич выступил перед своими новыми товарищами с лекцией «О главных теоретических проблемах современного футбола и вытекающих из этого практических задачах московского «Динамо».

«Среди тех, кто сидит передо мной, – заявил тренер, – люди, составляющие гордость и славу нашего футбола, любимцы публики, действительно выдающиеся мастера. Я присоединяюсь к тому общему уважению, которым вы окружены. Но вместе с тем я говорю: ваше положение обязывает вас работать больше, чем когда-либо. Высшая мера взыскательности к себе – вот условие, при котором мы сможем сработаться».

Еще в конце ноября, когда динамовцы, сменив кожаные мячи на плетеные, вышли на лед, Борис Андреевич стал настойчиво проводить свою идею творческого обновления. В чем же она состояла? Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует учитывать тенденции, которые характеризовали развитие советского футбола на рубеже 1930-х – 1940-х годов. Взятая на вооружение система «дубль-ве» непрерывно изменялась, улучшалась, творчески трактовалась советскими командами. И если в линиях обороны система «трех защитников» прочно вошла в тактический арсенал почти всех наших команд, в связи с чем изменились расстановка и характер игры полузащитников, то игра нападающих в ее классическом выражении продержалась очень недолго.

Почти сразу же была отвергнута строгая система коридоров, по которым должен двигаться нападающий футболист. Эта прямолинейность не пришлась по душе – она сковывала инициативу, облегчала задачи обороны соперников. И вот лучшие форварды стали то и дело уходить из своих зон, перемещались на свободные места, сбивали с толку защитников. Такое движение по фронту и в глубину уже в конце 1930-х годов показали тбилисские динамовцы, московское «Торпедо» и некоторые другие клубы. Однако их действия до поры до времени носили эпизодический характер.

Борис Андреевич Аркадьев первым увидел в этом неосознанном движении вширь почву для создания своей системы игры. Однако его творческий порыв натолкнулся на серьезное противодействие противников новой системы. Перед тренером стояла сложная задача переубедить маловеров. Борис Андреевич долгие часы тратил на индивидуальные беседы, раскрывая перед каждым учеником общие принципы своей стратегии и роль того или иного игрока в ее осуществлении. К счастью, вскоре он нашел своих единомышленников в лице таких мастеров, как Аркадий Чернышёв, Михаил Якушин, Гавриил Качалин.

В то же время руководитель команды понимал, что для проведения своей идеи, для создания атмосферы свободного творческого соперничества в коллектив следует влить молодые силы. Он подбирал людей с особой придирчивостью. По его приглашению в «Динамо» в тот год пришли Сергей Соловьёв, Всеволод Блинков, Иван Станкевич, Николай Дементьев, Николай Палыска. Характерно, что все они без исключения стали звездами советского футбола, всем впоследствии было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Это, несомненно, лучше всяких слов говорит о том, каким снайперским взглядом на таланты обладал Борис Андреевич.

В своей педагогической практике Борис Андреевич всегда уделял значительное место разъяснению спортсменам стратегических и тактических принципов построения игры. Большое внимание уделил тренер и теоретической разработке основ индивидуальной тактики. Он делал доклады и показывал на схемах, как в разрабатываемом им сценарном плане будущих матчей должны действовать вратарь, защитники, форварды, полузащитники (хавы), как и по каким направлениям должно осуществляться взаимодействие между ними. Причем каждую индивидуальную роль разбирали совместно, с необычайной тщательностью.

Потом «теоремы Аркадьева», как именовали их футболисты, решались на зеленых полях. В расписании отводилось место тренировочным играм по особым правилам, где штрафовались каждый пас «закрытому» партнеру и каждая передача исполнителю, занимающему свое место строго по схеме. Иными словами, правила обязывали каждого непрестанно перемещаться, искать свободные, выгодные позиции. Спортсмены очень уставали, особенно ветераны. Но теперь никто не роптал. Только иногда кто-нибудь возьмет да и спросит: «Борис Андреевич, ну как, получается у нас что-нибудь?»

«Игры покажут!» – отвечал он односложно.

В душе он откровенно побаивался этих игр. С большим внутренним напряжением ожидал начала чемпионата. Он верил в правильность задуманного, в необычность, яркость его трактовки системы «дубль-ве». Но вот сумеют ли осуществить задуманное его ученики? Начало сезона складывалось трудно. 2 мая в Болшеве динамовцы сыграли вничью (1:1) с земляками из «Крыльев Советов», только что перебравшимися в высшую лигу. В Тбилиси уступили со счетом 0:1 одноклубникам. В Сталинграде не сумели реализовать явного игрового преимущества и довольствовались нулевой ничьей. Два очка из шести возможных на старте – не очень густо. И одна из столичных газет уже написала: «Как и в прошлые сезоны, слабо выступает московское «Динамо». Обновленная тренером Аркадьевым команда много работает на поле, но частые и стремительные перемещения игроков кажутся бессистемными, они дезориентируют зрителей... »

Борис Андреевич много лет вспоминал эту заметку. «Она одновременно разозлила и обрадовала меня, – рассказывал он. – Разозлила, ибо не люблю, когда о футболе пишут не сведущие в нем люди. А обрадовала, потому что стало ясно: если уже начинают понимать, что у нас резко изменился рисунок игры, значит, проблема решена, значит, дело развивается правильно!»

У Аркадьева были свои твердые педагогические принципы. После каждого матча на следующий день был подробный разбор. Тренер вспоминал общую установку и персональные задания на игру, которые он давал. Затем просил каждого участника матча выступить с оценкой своих действий и партнеров. И наконец, общее, весьма подробное заключение руководителя.

После поединка в Сталинграде подобный разбор проходил особенно бурно. Все загорелись, все увидели, что открытая тренером система хороша, что противника она путает, что играть становится интереснее.

«Но дело пойдет совсем хорошо лишь в том случае, – резюмировал Аркадьев, – если все наступательные действия, все перемещения будут производиться с предельной точностью и на предельной скорости. Этих двух компонентов нам крайне недоставало в игре с волжанами».

4 июня 1940 года открывал свой очередной сезон московский стадион «Динамо». В этот день хозяева поля принимали своих киевских одноклубников. Москвичи победили с редким счетом – 8:5. С этого момента команда приковала  к себе всеобщее внимание: теперь десятки и сотни тысяч людей заговорили об ее обновлении, об ее возросшей мощи и победоносной монолитности.

Изо дня в день она усиливала это впечатление. Отличная, уверенная победа (2:1) над бурно прогрессирующей командой ЦДКА. Разгром киевлян на их поле – 7:0. И наконец, матч, о котором нельзя не сказать особо.

В августе столичный «Спартак» все еще носил звание двукратного обладателя «дубля». В то же время московское «Динамо» взбудоражило общественное мнение своими сенсационными успехами на полях страны. Таким образом, предстоящая встреча «Динамо» – «Спартак» ожидалась с большим интересом. По свидетельству очевидцев, состязанию предшествовала небывалая даже для Москвы тех лет футбольная лихорадка. Все предвкушали увидеть на поле крайне напряженную борьбу, которой почти всегда отличались встречи этих клубов. Ведь даже в сезоне 1939 года, в период наивысшего взлета «Спартака», они дважды поделили очки между собой – 0:0 и 1:1. И в первом круге чемпионата СССР 1940 года матч «Динамо» – «Спартак» закончился вничью – 2:2. Так что вполне естественно было предположить, что и на сей раз на поле развернется острейшая борьба.

Однако этот матч прошел под знаком подавляющего превосходства воспитанников Бориса Андреевича Аркадьева. Счет оказался 5:1 в их пользу. Но дело было даже не в этом рекордном для поединков названных клубов счете. Дело было в самом характере победы, в самом рисунке, который десять лет спустя Григорий Иванович Федотов назвал важной вехой в истории нашего футбола. «В этом поединке, – вспоминал он, – со стороны московских динамовцев было продемонстрировано все самое лучшее, все самое передовое, что было присуще советскому футболу в ту пору».

Действительно, усилиями, мудростью, настойчивостью Бориса Андреевича Аркадьева и всего коллектива московское «Динамо» вернуло себе позиции бесспорного лидера отечественного футбола. Достаточно вспомнить, что на финише чемпионата страны в условиях необычайно острой конкуренции команда набрала 14 очков из 14 возможных при непостижимом балансе забитых и пропущенных мячей – 26:3! В те дни газета «Правда» писала: «Приятно увидеть возродившуюся славу московского «Динамо», которое после горьких неудач двух сезонов вновь, в третий раз, вернуло себе звание чемпиона Советского Союза. Этот успех определен новаторством, смелой трактовкой системы «дубль-ве», развитием и дальнейшим осмысливанием ее, постоянным соединением духа творчества и высокого исполнительского мастерства».

«Динамовцы много поработали над тем, – рассказывал Борис Андреевич, – чтобы уйти от схематичного «дубль-ве», вдохнуть в английское изобретение нашу русскую душу, наш размах, наше пренебрежение к догмам. И это нам удалось, причем в наиболее главном звене – в линии атаки. Игроки в каждом матче сбивали с толку защитников и полузащитников противника, действовали на больших скоростях, обезоруживали внезапностью, точностью, пробивной мощью. Интересно отметить, что большинство «своих» мячей левый крайний Сергей Ильин забил, находясь на месте центрального нападающего, правый крайний Михаил Семичастный – с места левого инсайда, а центр нападения Сергей Соловьёв – с краев».

Вот это и было тем «чудом», которому журналисты и историографы отечественного футбола дали название «организованный беспорядок». Да, динамовцы создали и провели в жизнь новую творческую идею, передовую для своего времени. Во всем этом огромная заслуга Бориса Андреевича Аркадьева – человека, ставшего родоначальником отечественной школы футбольных тренеров, показавшего своим личным примером, что значит быть творческим руководителем современной команды.

«То, чего мы добились, всего лишь начало большой творческой перестройки и нашей команды, и многих других. Передовому советскому футболу должны сопутствовать передовые идеи и подлинно мастерское их воплощение в жизнь», – писал в конце столь блестяще закончившегося для московского «Динамо» сезона Борис Андреевич Аркадьев.

Он настойчиво продолжал закреплять то, что завоевал с таким огромным трудом. И в чемпионате 1941 года бело-голубые по-прежнему продолжали добиваться успеха, демонстрировать достойный чемпиона класс. В их активе были убедительные победы над командами ЦДКА (5:2), одесским «Спартаком» (4:0), минскими одноклубниками (3:2), харьковским «Спартаком» (7:0), первой сборной профсоюзов (2:1).

К середине июня москвичи шли во главе турнирной таблицы, набрав со своими одноклубниками из столицы Грузии по 15 очков. Очередной тур чемпионата должен был решить, сохранится ли это двоевластие. Чемпионы, как всегда, тщательно готовились к каждой игре. В воскресенье 22 июня футболисты узнали, что гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз. Тогда же состоялся в команде митинг. Открыл его Борис Андреевич. Он говорил о том, что сердце каждого спортсмена сегодня воедино слито с Родиной. И первым заявил: «Прошу отправить в ряды действующей Красной армии. Добровольцем». И вместе с ним это пожелание высказали все его воспитанники. Но командование не поддержало этой инициативы. «Вы нужны сейчас здесь, нужны ваши знания, ваш опыт большого педагога», – сказал Борису Андреевичу один из крупных военачальников.

И снова вспомнил Аркадьев те дни и годы, когда работал в Военной академии имени М.В. Фрунзе. Теперь он готовил людей для боя, для победы. Он носил теперь звание инструктора Всевобуча. Рабочий день начинался в шесть часов утра на бесконечно знакомом Центральном стадионе «Динамо». Не сосчитать, скольких людей, готовых не сегодня-завтра отправиться на фронт, научил он сложному искусству штыкового боя, гранатометания, преодоления штурмовой полосы, скольким людям помог окрепнуть физически и духовно, поверить в свои силы.

Летом 1942 года Комитет по делам физической культуры и спорта при Совете министров СССР за особые заслуги в деле подготовки кадров для Красной армии и непосредственное участие в разгроме врага присвоил группе видных советских атлетов и педагогов звание заслуженного мастера спорта СССР. Среди них был и Борис Аркадьев.

Работа для фронта, для действующих частей, постоянное общение с представителями воинских организаций как бы вернули ему юность и снова сроднили, а затем и соединили с Красной армией. В конце 1943 года Аркадьев принимает предложение возглавить футбольную команду ЦДКА. С этого момента и начинается новая страница в ее биографии – лучшая страница ее истории.

Довоенный период истории отечественного футбола отмечен гегемонией двух столичных клубов – «Динамо» и «Спартака». После победы над гитлеровской Германией, в первом послевоенном чемпионате, бело-голубые подтвердили свое лидерство. Но подтвердили, встретив отчаянное противоборство со стороны «третьей силы» – ЦДКА. В чемпионате страны этот клуб отстал от блистательно выступивших динамовцев всего на одно очко и был единственным, кто сумел дважды в течение сезона победить чемпиона – во втором круге первенства (2:0) и в финале Кубка СССР (2:1). Так заявила о себе дружина, сколоченная всего лишь за какой-нибудь год новым тренером. Нужно сказать, что Борису Андреевичу удалось собрать хороших исполнителей и в короткий срок сплотить их в дружный, могучий коллектив. В составе в основном были ветераны, выступавшие за команду еще в довоенную пору: вратарь В. Никаноров, защитники К. Лясковский, И. Кочетков, полузащитники А. Виноградов, Б. Афанасьев, А. Водягин, нападающие А. Гринин, В. Дёмин, В. Николаев, Г. Федотов. Из новичков пришел лишь Всеволод Бобров, о существовании которого Борису Андреевичу еще в сорок четвертом «шепнул» ленинградец Валентин Фёдоров. Бобров в ту пору был курсантом одного из военных училищ, базировавшихся в глубине страны. Аркадьев послушался совета, сразу же через командование вызвал новичка и определил его для проверки в очень сильную команду Московского авиаучилища. Просмотрев Боброва в деле несколько раз, он сказал: «Это талант, какого мы, быть может, еще и не видели».

Уже в том, первом для себя сезоне в высшей лиге Всеволод Бобров стал лучшим бомбардиром клуба и всего чемпионата, проведя в ворота соперников 24 мяча в 21 матче. О нем заговорили, его полюбили буквально все поклонники футбола.

Пристальное внимание к дебютантам, кропотливая индивидуальная работа с ними отличали всю педагогическую деятельность Бориса Андреевича. Именно поэтому в бытность его старшим тренером ЦДКА здесь быстро окрепли и выросли в мастеров такие найденные Аркадьевым «зеленые новички», как В. Чистохвалов, А. Башашкин, А. Водягин, за один сезон превратился из безвестного дебютанта в лучшего левого защитника страны Ю. Нырков, а А. Петров – в лучшего полузащитника.

«Будьте чуткими к каждому новичку, помогите ему перебороть свое душевное волнение, сумейте «не увидеть», как он еще порой неловок, робок, неопытен, похвалите его за любую удачу, корректно, мягко, без нажима объясните допущенные ошибки. Пройдет время, и новичок заиграет, обязательно заиграет!» – говорил Борис Андреевич на Всесоюзной теоретической конференции своим коллегам.

Годы работы Б.А. Аркадьева в армейском клубе отмечены небывалым взлетом команды ЦДКА. В 1946 году коллектив завоевывает звание чемпиона СССР, причем на четыре очка опередив второго и третьего призеров – московских и тбилисских динамовцев. В 1947 году повторяет этот успех и первым получает золотые медали, которыми с этого сезона награждаются игроки клуба-чемпиона. В 1948 году команда в третий раз подряд становится сильнейшей в стране, чего не смогла добиться прежде ни одна наша команда. Этот рекорд сумели повторить лишь 20 лет спустя киевские динамовцы. «Попутно» армейцы выиграли и Кубок СССР, став третьей в истории страны командой, которой удалось сделать «дубль».

1949 год оказался менее удачным: ряд ведущих игроков из-за болезней и травм надолго вышли из строя. И всё же армейцы сумели обеспечить себе высокое 2-е место. Затем в 1950 году они возвращают себе звание чемпиона, а в 1951-м дарят своим поклонникам второй золотой «дубль».

Верный своим творческим принципам, свойственному ему духу поиска, Борис Андреевич  удивлял соперников новыми методами и формами построения игр. Причем этот процесс всегда шел от конкретной обстановки, от реального соотношения сил и возможностей команды.

Так, конец 1945 года клуб провел без Григория Федотова, получившего серьезную травму. И место центрального форварда было доверено Всеволоду Боброву. А это и предопределило тактику: сильный продольный пас «на выход», стремительные проходы по флангам и прострелы вдоль ворот, которые отлично использовал славившийся своими рывками Бобров. Разумеется, соперники предпринимали контрмеры. Против неугомонного центрфорварда армейцев стали применять персональную опеку, иногда приставляя к нему не одного, а даже двух «сторожей». Оборона соперников находила и другие способы нейтрализации армейского нападающего. Это заставило тренера искать новые методы построения атаки, изобретать неизведанное, грозное «секретное оружие». И оно появилось. Этим оружием стала тактика «сдвоенного центра», нашедшая своих блестящих исполнителей в лице Федотова – Боброва.

«Сдвоенный центр» – не единственное изобретение Аркадьева за время работы с ЦДКА. Армейцы, руководимые им, первыми стали применять «игру в одно касание», что изматывало игроков обороны соперников, позволяло команде быстро и неожиданно атаковать. Не кто иной, как ЦДКА, показал особую роль полузащиты в усилении атакующей мощи. «Средняя линия команды, – писал в одной из своих статей Борис Андреевич, – это при правильном ее использовании мощный источник взрывной силы, источник дополнительной энергии, которая должна помогать своему нападению прорывать и сокрушать оборонительные рубежи соперника».

Чтобы усилить атакующую мощь команды, Борис Андреевич разработал и применил не только впервые в нашем, отечественном, но и во всем европейском футболе систему постоянного подключения в нападение защитников. Не случайно в сезоне 1949 года забитые голы появились на лицевом счету и В. Чистохвалова, и А. Башашкина, и Ю. Ныркова. Но главное – защитники шли вперед, активно участвовали в построении атакующих комбинаций, в тактическом давлении на ворота соперника.

Долгие годы советский футбол был фактически изолирован от остального мира. Положение резко изменилось после Великой Отечественной войны. Победа над силами фашизма необычайно подняла авторитет первого в мире государства рабочих и крестьян. Была прорвана цепь отчуждения. В начале 1946 года представители СССР вошли в Международную федерацию футбола (ФИФА), а в 1951 году – в Международный олимпийский комитет. Тогда же стало известно, что наши спортсмены примут участие в XV летних Олимпийских играх. В том числе и футболисты.

В конце марта председатель Комитета по делам физической культуры и спорта при Совете министров СССР Николай Николаевич Романов срочно вызвал к себе находившегося на юге с командой ЦДКА Бориса Андреевича Аркадьева, сказал прямо: «Есть важное задание – возродить сборную страны. Задание Родины, если хотите. И мы его поручаем вам, Борис Андреевич». Аркадьев несколько минут молчал. Романов спросил: «Раздумываете?» Он улыбнулся: «Нет, вспоминаю. Когда же это в последний раз видел сборную? Кажется, в тридцать пятом. Здесь, в Москве, в матчах против Турции». – « Да, это было давно. Да и задачи у той сборной, которую предстоит создать вам, совсем иные». – «Это я отлично понимаю. Ну что ж, не будем терять времени даром. Теперь дорога каждая секунда».

Прежде всего перед старшим тренером возник вопрос о методах формирования сборной. Аркадьев в ту пору руководил командой ЦДКА. Армейцы только что сделали золотой «дубль», т. е. подтвердили свое положение лидера отечественного футбола, а времени в распоряжении Бориса Андреевича почти не оставалось. И он решил, что армейский коллектив – чемпион и обладатель Кубка страны – должен стать ядром сборной.

Второй не менее важный вопрос относился к форме и методу подготовки сборной. Как, каким путем обеспечить ей возможность сыграться в предельно короткий срок (ведь в команду привлекалось немало игроков из других клубов, в частности из динамовских коллективов Москвы и Тбилиси, ленинградского «Зенита»)? Надо было найти свою игру, выработать нужную тактику. Вносились предложения о проведении серии учебно-тренировочных сборов, об организации всесоюзного футбольного лагеря и другие.

Борис Андреевич отверг их и принял решение, поразившее своей дерзостью и верой в возможности советского футбола. «Я предлагаю, – писал Борис Андреевич в докладной записке на имя председателя Комитета по делам физической культуры и спорта, – организовать серию международных матчей с сильнейшими сборными командами стран народной демократии, которые сегодня являются лидерами европейского футбола». Такое предложение поначалу многим показалось неприемлемым. Но в конце концов оно было принято.

Далее последовала серия игр: со сборными Польши (0:1, 2:1), Венгрии (1:1, 2:0), Болгарии (2:2, 2:2), Румынии (3:1), Финляндии (2:0), Чехословакии (2:1).

Меньше чем за два месяца созданная им и притиравшаяся на ходу сборная провела девять официальных международных матчей с сильными европейскими командами, добившись замечательного результата: пять побед, три ничьих и лишь один проигрыш при общем соотношении забитых и пропущенных мячей 16:9. Таким великолепным результатом могла бы гордиться любая команда.

Начался Олимпийский турнир. Команда Аркадьева сумела выиграть труднейший матч у сборной Болгарии со счетом 2:1, показав умение и желание бороться до конца, не падать духом, не отчаиваться в любых ситуациях, проявив сплоченность всех игроков.

Эти же замечательные качества команда проявила в матче с Югославией, тогда одной из сильнейших команд мира. Состязание поначалу складывалось крайне неблагоприятно для советской сборной, и в начале второго тайма она проигрывала с разгромным счетом – 1:5. И после этого воспитанники Бориса Андреевича совершили нечто такое, чего не знает история международных турниров такого ранга и вообще встреч на высшем уровне: они сравняли счет, забив меньше чем за тридцать минут четыре мяча в ворота команды, которая в трех предыдущих поединках (правда, товарищеских) – со сборными Италии, Западной Германии и Франции – не пропустила ни одного!

На следующее утро все финские газеты и многие газеты мира поместили отчеты об этом матче, давая восторженные оценки игре сборной СССР.

Через сутки состоялась переигровка. Начало сложилось для нас благоприятно: на 6-й минуте Всеволод Бобров забил гол. Но через тринадцать минут югославы сравняли счет. А затем совершенно в безобидной ситуации, когда рядом не было ни одного игрока соперничающей команды, Анатолий Башашкин сыграл рукой, и югославы реализовали 11-метровый. Этот гол надломил наших парней. Точнее, не гол – обидная неудача, непростительная ошибка. И они проиграли (1:3).

Несмотря на это, газета «Юманите» писала: «Хотя советская сборная в конце концов проиграла, она оставила очень сильное впечатление. Матч, сыгранный ею с сильнейшей в истории сборной Югославии, несомненно, войдет во все учебники футбола как образец выносливости, мужества, ошеломляющей скорости». Лондонская «Таймс» резюмировала: «Русские подтвердили свою репутацию могучей футбольной державы. Дебют их сборной на Олимпийских играх не оставляет в этом сомнения».

Руководство страны посчитало выступление провалом, причем не просто спортивным, но политическим. Сборная была расформирована и «предана анафеме». Прежние заслуги были не в счет. Год Б.А. Аркадьев был без работы. Затем он возглавил «Локомотив», где трудился четыре года, а в 1958 году снова стал во главе ЦСКА, где проработал не полных полтора года. Далее следовали «Нефтяник» (Баку) (1961–1962), вновь «Локомотив» (Москва) (1963–1965), «Пахтахор» (Ташкент) (1967), и, наконец «Шинник» (Ярославль) (1969). Былые триумфы остались позади. В 1957 году легендарный тренер был отмечен орденом «Знак Почёта».

Заслуженный мастер спорта СССР (1942), заслуженный тренер СССР (1957).

Шестикратный чемпион СССР (1940, 1946, 1947, 1948, 1950, 1951),  серебряный призер чемпионатов СССР (1945, 1949),  бронзовый призер чемпионата СССР (1958), четырехкратный  обладатель Кубка СССР (1945, 1948, 1951, 1957), чемпион Москвы (1932, осень – 1933, осень).

Борис Андреевич Аркадьев скончался 17 октября 1986 года в возрасте 87 лет.

Похоронен в Москве на Востряковском кладбище.

В статье использованы материалы:

1. Л.П. Прибыловский «Тренеры большого футбола». Издательство «Физкультура и спорт», 1980

2. Сайт Википедия (www.wikipedia.org)