Заслуженный  мастер спорта СССР, серебряный призер чемпионата СССР, чемпион СССР по хоккею с мячом

(Иллюстрированная версия из книги "Легенды отечественного футбола")

Пётр Тимофеевич Дементьев родился 12 декабря 1913 года в Санкт-Петербурге в многодетной рабочей семье. Раннее детство выпало на трудные годы в жизни страны и города – Первая мировая война, революция, Гражданская война, разруха, голод, болезни.  Из одиннадцати его братьев и сестер выжили лишь пятеро, да и сам Пётр чудом уцелел, перенеся тяжелейшую скарлатину. Семья Дементьевых жила рядом с Невской ниточной мануфактурой (позднее – фабрика имени  С.Н. Халтурина, а еще позднее – Прядильно-ниточный комбинат имени С.М. Кирова). Это предприятие, расположенное на Малой Болотной улице (ныне – улица Красного Текстильщика), было основано англичанами, много внимания уделявшими спорту. Ими был организован Невский футбол-хоккей-крикет клуб. Рядом с фабрикой было оборудовано футбольное поле, считавшееся одним из лучших в городе. Работники, в том числе глава семьи Дементьевых – Тимофей Дементьев, еще при старых хозяевах ставший мастером цеха, успели пристраститься к спортивным забавам и передали эти увлечения своим детям.

Пётр (по прозвищу Пека) рос, как все его сверстники, проводя дни напролет на улице: обычные ребячьи игры – штандер, чехарда, лапта, «попа-загоняла», пятнашки, заплывы по Неве. Но как он написал в книге «Пека о себе, или Футбол начинается в детстве»: «Самым любимым занятием оставался футбол. С футбольным мячом я не расставался никогда. Ложась спать, клал его под кровать. Помню, как по дороге в школу меня частенько останавливали старшие ребята-беспризорники. В те годы они тоже сколачивали футбольные команды и проводили «чемпионаты» на небольших площадках во дворах. Сколько раз повторялось одно и то же: они отбирают мою школьную сумку и тащат играть за свою команду. Я упираюсь, говорю, что отец будет ругать меня за прогулы в школе, но все мои доводы оказываются для них совершенно неубедительными: «Пекочка, еще успеешь выучиться! А у нас сейчас очень важная игра, нам надо выиграть!» Приходилось соглашаться.

Вернувшись домой, я находил в своей сумке «гонорар» за выигранную встречу. Помню, что поначалу просто испугался, обнаружив деньги, – сумма была довольно значительной. Рассказал обо всем отцу, и тот приказал немедленно их возвратить. Однако беспризорники отказались взять деньги обратно, сказав, что я их заработал, а отцу велели передать, чтоб не совался в чужие дела. Мне оставалось только подчиниться. Однако со временем, честно признаюсь, мне понравилось иметь собственные средства – я тратил их на мороженое, сладости. Поэтому занятия в школе прогуливал с большой охотой. Проверять меня было некому – родители работали допоздна».

Но вознаграждение за победу, как хорошо известно, не главный признак профессионализма. Пека не только охотно играл – он самозабвенно тренировался, причем без тренера (тогда детских спортивных школ не было, да и у взрослых команд наставники появились лишь в середине 1930-х годов), совершенно самостоятельно. Ежедневные многочасовые занятия с мячом, от которого он добивался полного «послушания», доказывают правоту его слов: «С детства футбол стал для меня самым главным занятием в жизни».

В 13 лет  Пётр Дементьев дебютировал в матче чемпионата Ленинграда, сыграв за команду «Меркур» на площадке в Таврическом саду. Игрок сборных города, РСФСР и СССР Пётр Григорьев с большим трудом убедил Тимофея Дементьева разрешить сыну выйти на поле вместе со взрослыми и против взрослых – команды «Коломяги». В том матче выступали такие знаменитости, как Павел Батырёв, Георгий Гостев, Владимир Кусков. В первой же игре Пётр Дементьев покорил сердца зрителей: «Я обведу какого-нибудь верзилу, он плюется с досады, а мои болельщики хохочут от восторга». Эту радость он дарил публике четверть века. После триумфального дебюта сына отец веско сказал: «Раз уж прошел боевое крещение, пусть играет за команду своей фабрики!» Пришлось получить особое разрешение Ленинградского комитета по физической культуре: «Пётр Дементьев, 1913 года рождения, включается в команду в силу исключительной талантливости».

Он играл по несколько матчей в день (в те годы это разрешалось), например, за пятую команду, потом, отдохнув, пока играла четвертая команда, – за третью и, наконец, за первую. Но когда заканчивались матчи фабричных команд, он отправлялся играть с мальчишками. Футбол ему никогда не надоедал, он тренировался и играл не только днем, но и ночью. «В белые ленинградские ночи, когда было светло как днем, мы с ребятами выходили во двор. Мяч был резиновый, стука его не было слышно, и никто нас не ругал за ночные игры».

Взлет Петра Дементьева был стремительным – он за кратчайший срок прошел путь до игрока сборной СССР. С 1926 по 1932 год он играл за команду фабрики имени С.Н. Халтурина. Популярность с первых же игр была огромной – в Ленинграде толпы поклонников провожали его от стадиона имени Ленина (ныне «Петровский») до Невского проспекта, где невысокий (всего 163 сантиметра ростом) белоголовый паренек с чубчиком садился в трамвай. Публика безумствовала из-за Дементьева во всех городах страны. В 19 лет Пётр Дементьев уже выступал за сборную СССР, провел за нее шесть неофициальных матчей, забил два гола.

В 1932 –1939 и в 1949–1952 годах выступал за ленинградское «Динамо». Как вспоминал знаменитый футболист московского «Динамо» Михаил Якушин, ставший затем одним из самых авторитетных тренеров страны: «Когда в Москву приезжало ленинградское «Динамо», за которое играл Пека Дементьев, то многие даже очень далекие от спорта люди метались по городу в поисках лишнего билетика, обзванивали всех знакомых, умоляя достать билетик «на Пеку», словно речь шла о какой-то театральной знаменитости. Даже им было ведомо, что они увидят на поле ярчайший спектакль. Так сказать, театр одного актера». Среди персональных поклонников Петра Дементьева были такие знаменитости 1930-х годов, как киноартисты Зоя Фёдорова и Пётр Алейников, композитор Дмитрий Шостакович, писатель Лев Кассиль. Пётр Дементьев стал первым из футболистов, вошедшим в художественное произведение под собственным именем. Рассказ Льва Кассиля «Турецкие бутсы» (первая редакция) начинался фразой: «Пека Дементьев очень знаменит…».  Пётр рассказом остался не очень-то доволен –  уж очень комичным он получился у Кассиля. Но обиду на писателя он не затаил: «Мы собирались написать с ним сообща большую серьезную повесть о моей жизни, но осуществить это намерение так и не смогли».

В 1936 году был организован первый чемпионат СССР среди представленных команд мастеров. Началось время игры на результат. Игроки, стремясь к победе, перестали стесняться в выборе средств. Отчасти их к этому подталкивали тренеры, в большинстве своем – диктаторы, не терпевшие чьих-либо возражений. Пётр Дементьев одним из первых пал жертвой умышленно грубой игры. В 1937 году участвовал в матчах против сборной Басконии. В том же году он получил в матче динамовских команд Ленинграда и Москвы перелом руки и ноги. Капитан москвичей Виктор Тетерин атаковал Пеку в тот момент, когда тот не владел мячом. Прямо с поля форварда отправили в больницу, публика пришла в настоящее исступление, столичные игроки буквально убежали в раздевалку, едва прозвучал свисток судьи, а разгневанные ленинградские болельщицы били зонтиками тех грубиянов, кто не успел скрыться.

Травма была так тяжела, что многие не верили в возвращение Петра Дементьева на поле. Целый год ушел на лечение и восстановление. Позднее грубость игроков-костоломов не раз испытают на себе самые искусные, самые умные отечественные футболисты – Григорий Федотов и Всеволод Бобров. В 1937 году  Пётр Дементьев награжден орденом «Знак Почёта». После выздоровления, Пётр  возвратился в команду. В 1940 году  был вынужден уйти из команды из-за конфликта с тренером Михаилом Бутузовым. И как позднее вспоминал Пётр, начались его «мытарства и скитания». Его судьбу решали на высшем уровне. Вердикт был суров: «будешь играть или в Ленинграде, или нигде». Наконец, в конце 1940 года в городском комитете физкультуры Дементьева-старшего (к этому времени стал известен и его брат Николай) поставили перед выбором – «Динамо» или «Зенит».

Пека выбрал «Зенит» и в чемпионате 1941 года успел стать лидером команды, но началась Великая Отечественная война. Игроков «Зенита» и их семьи эвакуировали вместе с оптико-механическим заводом в Казань. В эвакуации футболисты работали на лесозаготовках, строили бараки, Пётр Дементьев встал к токарному станку, вытачивал снаряды. Позднее он был награжден медалями «За трудовую доблесть» и «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». В 1943 году, после Сталинградской битвы спортивная жизнь в стране оживилась, а в следующем году прошел розыгрыш Кубка СССР, завершившийся победой «Зенита». В команде, правда, уже не было Пеки. Он не мог вернуться в родной город, был не в силах жить и играть в Ленинграде – «слишком свежи раны от утрат». В блокаду умерли отец и мать, погиб на фронте старший брат Александр, был убит мародерами отец жены – морской офицер.

Пётр Дементьев отправился в Москву, играл в 1944–1946 годах за команду «Крылья Советов». В «Крыльях Советов» Пётр Дементьев, которого все чаще стали называть Тимофеичем, стал дирижером и играющим наставником команды. В 1946 году ему присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР. За киевское «Динамо» он отыграл два сезона (1947–1949). Московские «Крылышки» и киевское «Динамо», куда он перешел, помирившись с признавшим свою неправоту М. Бутусовым, не боролись за высокие места. «Выступать в команде, где все без исключения партнеры значительно уступают тебе в мастерстве, ой как не просто! Если ты по-настоящему любишь футбол, то в этих условиях обязан действовать на пределе собственных возможностей» – увы, но эти слова относятся и ко второму ленинградскому периоду карьеры Дементьева.

В 1949 году он все же вернулся в «Динамо», в Ленинград. Но возвращение было не радостным: «Мы не узнали своего родного города – так он изменился за годы войны. Как-то весь потемнел, дома выглядели облезлыми, грязными. Даже Нева не казалась такой прекрасной, как прежде. Неузнаваемо изменился стадион «Динамо»: стал неуютным, «чужим», поле было совсем заброшено. Изменились и болельщики – значительная часть старых ленинградских поклонников кожаного мяча погибла на фронтах или в блокаду. Но самое главное – изменилась сама команда. По уровню мастерства она была средней. В душе – боль утрат, в жизни – сплошные невзгоды. Нас поселили вдали от центра, на улице Благодатной, в коммуналке, хотя при переходе мне как коренному ленинградцу обещали отдельную квартиру с учетом состава семьи (у Петра Дементьева было трое детей), не говоря уже о положении ведущего игрока в команде. Потом выяснилось, что при решении квартирного вопроса произошла подмена документов, к которой приложили руку мои бывшие коллеги из довоенного «Динамо», занявшие теперь административные посты в этом обществе». Перенесенные испытания наложили отпечаток на характер некогда веселого и беззаботного Пеки. Если его младший брат Николай любил шутки, розыгрыши и они получались у него безобидными, то Пётр мог пошутить очень зло. Большинство мемуаристов вспоминают его как человека сурового и нелюдимого, резкого и несговорчивого, порой грубого. Тимофеич мог запросто «послать» тренера, если считал, что тот не прав, сказать в лицо неприятные слова товарищам.

Почти всю футбольную жизнь Петру Дементьеву пришлось бороться за право играть в свой футбол. В СССР насаждали культ коллективизма, объявив индивидуальную игру «чуждой советскому футболу». Дементьева и сейчас некоторые журналисты и историки спорта пытаются объявить эдаким трюкачом-одиночкой, не приносившим никакой пользы команде. Мол, хотя он и играл почти до 40 лет, а весь остался в том, «допотопном» футболе начала 1930-х годов.

Став любимцем всей страны, кумиром сотен тысяч болельщиков, получив восторженные оценки зарубежных знатоков футбола (Дементьева высоко оценили и турки, и чехи, и баски), Пека превратился в инородное тело. Происходило это на протяжении многих лет. «И вот наступил момент, когда мне больше играть не захотелось. Футбол всю жизнь был для меня игрой, а не работой. Для игры, для творчества нужен соответствующий душевный настрой, а мелкие уколы завистников и недоброжелателей в команде и прессе отравляли радость». Тихо и незаметно, без торжественных проводов и напутственных речей Пётр Дементьев сыграл 29 октября 1953 года свой последний официальный матч.

Руководство города Ленинграда  Петра Дементьева не любило. Да и он сам не жаловал разного рода начальство, включая политруков (в командах в то время были такие должности). Дорого стоил отказ вступить в КПСС, равносильный прощанию с большим футболом.

Пётр Тимофеевич работал тренером в спортивной школе при ГорОНО, воспитал будущих зенитовцев Николая Рязанова, Анатолия Дергачёва, Владимира Гусева. Но школу закрыли, а тренеров буквально выставили на улицу. Подвело здоровье – сказались многочисленные травмы головы, и начались приступы эпилепсии. Ни общество «Динамо», ни городской спорткомитет не проявили заботы о самом знаменитом ленинградском футболисте. А ведь у больного и безработного Дементьева на иждивении были жена, подорвавшая здоровье в годы войны, и трое детей-школьников. Стоит ли добавлять, что за годы карьеры Пека так и не скопил ничего, никогда не имел ни машины, ни дачи.

Последние годы работал тренером заводских команд, выступавших в чемпионате города, но не ладил с некомпетентными и нечистыми на руку руководителями спортивных секций. После очередного увольнения ушел на пенсию по инвалидности. 60-летний юбилей знаменитого футболиста прошел почти незамеченным. В 1978 году Дементьев переехал в Москву. Отметив свое 80-летие, смог издать автобиографическую книгу, благодаря помощи генерального директора управляющей компании московского спортивно-развлекательного комплекса «Лужники» В.В. Алёшина. В ней легендарный игрок не только рассказал о себе, но и изложил свои взгляды на футбол. «На мой взгляд, причины отставания нашего футбола кроются в упрощении самой игры, ее тактики и особенно техники. Низкая техника сковывает творчество, обедняет тактические замыслы, делает футбол примитивным, несмотря на возрастание скоростей, перемещения игроков на поле, правда, зачастую без мяча. Корни этого явления – в неправильной методике тренировки. Годами тренировочная работа базируется на больших объемах нагрузок, на выносливость (общая физподготовка, кроссы) в ущерб работе над техникой».

Пётр Тимофеевич ушел из жизни в 1998 году, считая, что ему так и не воздали по заслугам ни в родной стране, ни в городе: «За плечами большой жизненный путь с радостями и огорчениями в детстве, фантастической популярностью в молодости, трагедией военных лет и надеждами послевоенных... С тяжелой болезнью, нищетой и почти полным замалчиванием моего имени после ухода из большого футбола».

«Пека был в одном лице и волшебником – фантастическим и ослепительным, и клоуном – искренним и неподражаемым, и рыцарем футбола – дерзким и справедливым. Его влияние на наш футбол было невероятно сильным. Глядя на Петра Дементьева, рос, формировал свой талант Всеволод Бобров. В свою очередь, восхищаясь Бобровым, многое у него, а стало быть, и у Пеки, перенял Эдуард Стрельцов. В следующем поколении игрока близкого к ним дарования, фигуры такого же масштаба, к сожалению, не найти».

Заслуженный мастер спорта СССР. В сборной РСФСР, Ленинграда, «Динамо» (1930–1936), второй призер чемпионатов СССР (1932, 1935 – 8 матчей, 4 – гола). Чемпион Ленинграда (1935). В списке «33-х лучших» – № 2 (1933). В сборной СССР (1933–1935) – 6 неофициальных матчей, 2 гола. Участник поездки сборной СССР в Турцию (1935), победного турне ЦДКА по Югославии (1945). Участник матчей со сборной Басконии (1937), сборной Праги (1935). В чемпионатах СССР провел 207 матчей, забил 22 гола. В Санкт-Петербурге с 2008 года проводится юношеский турнир памяти Петра Дементьева. Великолепно играл в хоккей с мячом, где был чемпионом СССР (1935), вторым и третьим призером чемпионатов СССР (1933 и 1936).

Награжден дважды орденом «Знак Почёта», медалями «За трудовую доблесть» и «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».