Заслуженный мастер спорта СССР, член Клуба Григория Федотова, заслуженный работник физкультуры и спорта Грузии, участник Великой Отечественной войны

(Иллюстрированная версия из книги "Легенды отечественного футбола")

Гогоберидзе был из тех, кого называют умными игроками, и выше похвалы не существует, футбол в этом смысле подчинен измерениям, понятным любому из нас, берущихся его оценивать. Человек, справляющийся с делом красиво, умно, с видимой легкостью, прославляет не одного себя, а и само дело.

Красивый мужчина, рослый, тонкий в талии, как танцор, он и на поле был красив. Его образ не искажала безостановочная, тяжелая футбольная работа, на которую он себя обрек. Наверное, так было еще и потому, что он ее сам добровольно выбрал, любил и был горд, что способен с ней справиться. Красота движений в футболе — понятие не отвлеченное, ее создает и высвечивает разумность, целесообразность того, что делается, рывок ли это, наклон, шаг в сторону для отвода глаз, прыжок…

Автандил Николаевич Гогоберидзе родился 3 августа 1922 года в городе Сухуми. В футбол начал играть в местной спортшколе в 1936 году. Выступал за сухумские команды «Пищевик» (1939) и «Динамо» (1940–1941), играл за сборную Абхазии. В большой футбол Гогоберидзе пришел довольно поздно – в двадцать два года. Если бы не Великая Отечественная война, его футбольный талант раскрылся бы раньше. Гогоберидзе провел в армии два года, участвовал в военных действиях. Его однополчанин вспоминал о службе молодого солдата: «В ноябре 1944 года нашу стрелковую часть с Северного Кавказа перебросили в Сухуми, где, в частности, располагалась ремонтная база радиооборудования. В нашей группе был и Гогоберидзе – коренной сухумчанин. Неожиданному появлению земляка, естественно, обрадовались многие, с кем учился в школе, с кем играл в футбол. Когда выпадали свободные часы, ребята собирались на стадионе. И уже тогда было заметно, что он превосходит сверстников, а я удивлялся – почему такого парня не взяли в тбилисское «Динамо». Но вскоре все встало на свои места: поступило распоряжение откомандировать его в Тбилиси, в распоряжение МВД Грузии».

К первому послевоенному чемпионату страны тбилисцы вынуждены были начать подготовку без травмированного Бориса Пайчадзе. Выбор тренеров пал на новобранца Автандила Гогоберидзе. Но это не был его дебют в основном составе. Он состоялся еще осенью 1944 года, когда по приглашению иранских спортивных руководителей было решено послать для проведения товарищеских матчей тбилисское «Динамо».

И вот 20 октября 1944 года в матче против сборной Ирана место в основном составе впервые было доверено Автандилу Гогоберидзе. Он прекрасно провел весь матч, забив на первых же минутах один за другим два гола. Динамовцы победили со счетом 5:1. Так что, когда встал вопрос о замене Пайчадзе на старте чемпионата 1945 года, тренеры сделали лишь небольшую «рокировку», поставив в центр Панюкова, а его место на левом фланге отдали Гогоберидзе.

С возвращением лидера в строй Гогоберидзе сохранил за собой место в основном составе, и на финише в его активе было 21 выступление за основной состав – больше, чем у любого из его партнеров. Гогоберидзе матч за матчем укреплял свой авторитет, стал достойным преемником завершившего выступления Пайчадзе и в игре, и на капитанском мостике.

Он выходил на поле на протяжении семнадцати сезонов. «За это время можно закончить десятилетку, институт, аспирантуру, из первоклашки, не видного за ранцем, вырасти в научного сотрудника. А в тбилисском «Динамо» играл все тот же Гогоберидзе. Для меня видеть Гогоберидзе на стадионе было так же привычно, как Гоголеву в Малом театре или Яншина в Художественном. Подумать только, Гогоберидзе имел партнерами Б. Пайчадзе, М. Бердзенишвили, Г. Джеджелава, с кого начиналось тбилисское «Динамо», а потом был заодно с 3. Калоевым, М. Месхи, Ш. Яманидзе, Г. Чохели, В. Баркая, М. Хурцилава, годившимися тем в сыновья. Да и семнадцать его сезонов, видимо, не были пределом», – писал Лев Филатов.

В статье «Слово о моем друге», предпосланной книге А. Гогоберидзе «С мячом за тридевять земель», Борис Пайчадзе вспоминает: «За долгие годы наших совместных выступлений я узнал Автандила с самых различных сторон, в различных обстоятельствах. Помню его безусым юнцом, пришедшим в наш коллектив, был свидетелем расцвета его спортивного таланта. Глядя на то, как старательно трудился он на тренировках, я уже не удивлялся его работоспособности, самоотверженности в игре, его быстрому прогрессу в технике. Зная, как сдержан и вежлив он в быту, с каким прилежанием учится в институте, легко можно было понять, откуда такая культура поведения на поле, такая корректность.

Впитывая в себя все лучшее, что мог дать коллектив, набираясь опыта, созревая как мастер футбола, Гогоберидзе-игрок несказанно облегчал работу тренера и капитана: порой излишними оказывались наставления и нравоучения – перед глазами у всех был пример Автандила.

Когда весной 1951 года команде, оставшейся без капитана, нужно было выбирать нового, она единогласно выдвинула кандидатуру наиболее достойного – Гогоберидзе. А самым достойным он был признан не только как лучший игрок, но и как пользующийся наибольшим авторитетом.

Десять лет был Гогоберидзе капитаном команды. Многое пришлось пережить за это десятилетие – годы неудач и поисков, когда казалось, рушатся традиции и утрачивается свое лицо, свой стиль. Коллектив лихорадило, менялись игроки, менялись тренеры. Но все это неспокойное время выстоял на своем капитанском мостике Автандил Гогоберидзе. Выстоял, чтобы увидеть возрождение былой славы родной команды.

Лев Филатов писал: «Не помню, чтобы кого-то интересовал возраст Гогоберидзе. В 31, 32, 33 года в трех чемпионатах подряд он был первым в своем клубе по числу забитых мячей, в 37 лет состоял в «33-х лучших». Близорукое анкетное рвение не только обижает ни в чем не повинных мастеров, но и наносит ущерб футболу, их преждевременный уход подчас лишает игру тонкости и зрелости, ей, игре, нужны люди, знающие ее вдоль и поперек. Прощание неминуемо, но оно должно совершаться естественно, не быть торопливым и грубым. Гогоберидзе постоял за тех, кому тридцать с хвостиком, раздвинул наши представления о возрастных границах. Это не выглядело феноменальностью, уместнее говорить о культуре человека, отчетливо знавшего, что требуется для хорошей игры, умевшего свою неиссякаемую маневренность гарантировать тренировочным трудом и образом жизни. То, что Гогоберидзе наделен внутренней культурой, легко обнаруживалось с трибун. Всегда сдержанный, захваченный игрой, он выглядел на поле тем, кого принято называть воспитанным человеком. Постоянно, еще до вмешательства судьи он останавливал, успокаивал нервничавших товарищей, хотя сам был пылким не менее, чем они».

«Лучшими нашими полузащитниками считаю Валентина Николаева, Николая Дементьева и Автандила Гогоберидзе» – эти слова принадлежат Борису Андреевичу Аркадьеву. Невозможно представить, чтобы Борис Аркадьев, убежденный сторонник обоснованного, безупречного взаимодействия, признал «лучшим полусредним» Гогоберидзе только за его личные совершенства. Он видел в нем футболиста, разумно ведущего общую игру, знающего толк в тактическом розыгрыше, соблюдающего вечно ценимое чувство меры в соотношении «я» и «мы». Неспроста он в 1947 году пригласил Гогоберидзе вместе с ЦДКА совершить турне по Чехословакии, а в 1952 году включил в состав заново созданной сборной СССР. Можно вспомнить, что осенью 1954 года другой знаменитый тренер, Михаил Якушин, руководивший тогда командой московского «Динамо», пригласил Гогоберидзе на серию международных матчей, запланированных во Франции и Швейцарии.

Мастерство Гогоберидзе было универсально. Он одинаково успешно в интересах команды проявил себя, выступая как крайний нападающий, инсайд, центрфорвард и полузащитник. И это при том, что как капитан команды он вел ее игру, твердо держа в своих руках нити ее развития.

Но мастерство Гогоберидзе было не только универсально, но и стабильно. Одним из критериев стабильности и, если можно так выразиться, гроссмейстерского класса может служить, пользуясь шахматной терминологией, игра «черным цветом», или, возвращаясь к футболу, быть активным и грозным, играя в гостях.

Достаточно заглянуть в статистику, чтобы убедиться: он одинаково грозен был не только на родном стадионе, но и в выездных матчах. Вот несколько цифр: из 127 голов, забитых им в чемпионатах, почти половина (58) приходится на выездные матчи. В самом «урожайном» для себя 1950 году, когда им было забито рекордное для клуба количество мячей (25), 13 (!) – забито в гостях. Даже в один из последних для себя сезонов 1960 года Гогоберидзе все пять своих голов забил в Москве, Ленинграде и Ереване.

Сильными, по словам Льва Филатова, считаются игроки, о которых говорят, что он «с пасом». Пас позволяет быть понятным и понять других. Он был прямым предтечей нынешних звезд из числа игроков середины поля. Он не знал устали в перемещениях, и ни одна атака не обходилась без него, он просто не мог к ней опоздать, это было делом чести. Гогоберидзе был из тех, кого называют умными игроками, и высшей похвалы не существует. Ему и было дано предвосхитить игру тбилисцев на годы вперед, стать игроком-явлением. Гогоберидзе, который был связующим звеном нескольких поколений, сделал, возможно, больше, чем кто-либо другой для сглаживания чрезмерного увлечения индивидуальной игрой, для того, чтобы его команда обрела устойчивое равновесие в коллективных проявлениях. Однажды его партнер Заур Калоев так выразился: «Когда Гогоберидзе был среди нас, просто душа пела». Последний свой матч Автандил Гогоберидзе сыграл весной 1961 года.

Как и годом ранее, чемпионат разыгрывался по двухступенчатой системе. И хотя после первого этапа динамовцы вошли в число соискателей медалей, потери, понесенные в предварительном турнире, оказались столь велики (10 побед, 5 ничьих, 5 поражений), что в разгар сезона буквально в пожарном порядке, команде сменили руководство: старшим тренером был назначен Гогоберидзе, начинавший сезон как игрок и капитан команды.

Как и следовало ожидать, пребывание Гогоберидзе на посту старшего тренера продлилось недолго – у него не было возможности освоиться в новой роли и проявить себя. При первых же неудачах в предварительных играх чемпионата 1962 года на должность старшего тренера «Динамо» был приглашен Михаил Якушин, уже работавший с тбилисцами в начале 1950-х годов.

А на ветерана Гогоберидзе возложили обязанности начальника команды. В этой должности он и праздновал осенью 1964 года вместе с новым старшим тренером Гавриилом Качалиным завоевание первых и последних в истории грузинского футбола золотых медалей чемпионов СССР. Тбилисцы по своей футбольной одаренности давным-давно, с довоенных времен, имели право на призы, но раньше их становились чемпионами и ЦДКА, и московское «Торпедо», и киевское «Динамо», а они – лишь в 1964 году, в своем 25-м чемпионате.

В 1967 году Автандил Николаевич попал в автомобильную аварию, потерял речь и был прикован к постели. 20 ноября 1980 года его не стало.

«Большие мастера существуют не сами по себе, только в благодарной памяти людей, их видевших на поле. Они прибавляют что-то к нашим знаниям о футболе, к нашему восприятию, влияют на будущее игры и в техническом смысле, и в нравственном — словом, становятся явлением. Гогоберидзе из этого числа» – это слова Льва Филатова.

Автандил Николаевич Гогоберидзе – заслуженный мастер спорта СССР (1951), второй призер чемпионатов СССР (1951, 1953), третий призер (1946, 1947, 1950, 1959), второй призер Спартакиады народов СССР в составе сборной Грузии (1956), финалист Кубка СССР (1946, 1960). Участник Олимпийских игр (1952). За сборную СССР провел 3 матча, забил 1 гол. В чемпионатах СССР Гогоберидзе провел 341 матч, забил 17 голов, в розыгрышах Кубка Советского Союза сыграл 29 матчей, забил 12 голов, в 62 международных встречах забил 21 гол. В списке «33-х» – № 2 (1950, 1959), № 3 (1956). Член символического Клуба Григория Федотова (143 гола). Главный тренер (1961–1962) и начальник (1962–1965) тбилисского «Динамо», завоевавшего при нем титул чемпиона СССР (1964). Главный тренер тбилисского «Локомотива» (1966–1967).

Автор книги «С мячом за тридевять земель» (Тб., 1964).

Награжден орденом Трудового Красного Знамени.