Заслуженный мастер спорта России, мастер спорта международного класса, бронзовый призер XX летних Олимпийских игр, чемпион СССР, обладатель Кубка СССР, лучший футболист СССР (1972), президент Фонда «Спартак» имени братьев Старостиных

(Иллюстрированная версия из книги "Легенды отечественного футбола")

Родился 29 января 1949 года в поселке Крюково Московской области (нынешний Зеленоград). Отец – Ловчев Серафим Васильевич, рабочий. Мать – Ловчева (Рыжкова) Анастасия Григорьевна (1915–1983), рабочая. Супруга – Ловчева Елена, менеджер. Дочь – Екатерина (1971 г. рожд). Сын – Евгений (1975 г. рожд.), профессиональный футболист. Сын – Николай (2000 г. рожд.) Внук – Артем.

Имя Евгения Ловчева неразрывно связано с московским «Спартаком». С этой командой он достиг зенита славы, завоевал звание чемпиона Советского Союза, выигрывал Кубок страны. В то же время вместе со «Спартаком» он испытал и его падение – временный уход из высшей лиги советского футбола.

Евгений Ловчев провел более 200 матчей в составе «Спартака» и более 50 матчей в составе сборной СССР. Но самой памятной игрой для себя Евгений Серафимович считает матч 1973 года в Рио-де-Жанейро, когда он в составе команды «Остального мира» участвовал в прощальном матче Гарринчи на стадионе «Маракана».

«От матча у меня остались самые восторженные воспоминания. Мы играли не за медали, не за кубки, мы участвовали, так я думаю до сих пор, в самом главном матче жизни, играли с такими великими футболистами, как Пеле, Гарринча, Жаирзиньо, Карлос Альберто. И, наверное, каждый из участников той игры считал это признанием своих скромных заслуг в футболе. Я всегда с большим уважением относился к ветеранам спорта. Уже став известным футболистом, добившимся некоторых успехов в футболе, я продолжал относиться с благоговением к футболистам старшего поколения. Играя за ветеранов, никогда Стрельцова не называл Эдиком. Для меня он был Эдуард Анатольевич. Шестернев – Альберт Алексеевич, Симонян – всегда Никита Павлович. Испытываю огромное уважение к этим людям. Такое же и к Гарринче…»

Вряд ли простой парнишка из Подмосковья мог предполагать, что когда-нибудь ему доведется играть на знаменитой «Маракане» в матче с великими бразильскими чемпионами в составе сборной команды мира.

Евгений Ловчев родился в рабочей семье. Своего отца, работавшего кладовщиком, он не помнит. За выявленную недостачу на складе в суровые послевоенные годы его строго покарали. Домой отец не вернулся, следы его навсегда затерялись где-то в Свердловской области. Анастасия Григорьевна, оставшаяся с двумя детьми на руках, устроилась на камбуз воинской части ВМФ, стоявшей в поселке Алабушево, расположенном на Октябрьской железной дороге. Там ей выделили земельный участок для строительства собственного дома, куда она переехала с детьми.

Мать Жени сочеталась вторым браком с Иваном Степановичем Михайловым, работавшим на заводе стекловолокна в Андреевке, на окраине Крюково. Это был неразговорчивый, но очень добрый, мягкий и незлобивый человек, прошедший Великую Отечественную войну и потерявший на Украине всех своих близких. Он как мог помогал Анастасии Григорьевне воспитывать двух ее сыновей. Женя и его старший брат Вячеслав признавали отчима за отца, хотя и называли дядей Ваней. Сестра Люба воспитывалась у бабушки в деревне. Камбуз, где работала мать, позволял подраставшим ребятишкам из семьи, никогда не знавшей достатка, не чувствовать голода. Анастасия Григорьевна приносила домой оставшиеся после матросского обеда любимые Женей макароны по-флотски и самое большое лакомство – котлеты, а когда устроилась в кондитерский цех в Химках, – рожки с повидлом и язычки. Перед выходом на пенсию она работала посудомойщицей в ресторане «Седьмое небо» на Останкинской телебашне.

Впервые переступив порог своего нового дома в Алабушево, первым, что увидел 7-летний Женя, были пацаны, гонявшие мяч на просеке с повисшей над ней линией электропередачи. Воротами служили деревянные опоры линии. Новосел, не раздумывая, тут же присоединился к галдящей ораве юных футболистов. В воротах Женя простоял недолго – его привлекала атака, и он быстро перешел в нападение. В каждой игре забивал голы. С тех пор футбол стал для него главным увлечением.

В 1956 году пошел учиться в школу. Парнем он был очень спортивным: помимо футбола занимался в школе гимнастикой, легкой атлетикой, играл в волейбол, баскетбол, ходил на лыжах. Но свободное время, как и вся местная ребятня, отдавал исключительно футболу. Играли класс на класс, поселок против деревни, располагавшейся по другую сторону железной дороги, где было футбольное поле с настоящими воротами.

В 1960 году в класс пришел тренер по лыжам и объявил, что проводится набор в лыжную секцию спартаковской базы на станции Планерная. Дело было летом, и ребята начали ездить туда на занятия, готовиться к зимнему сезону. В процессе подготовки они часто играли в футбол. Тренер быстро заметил, что Женя Ловчев выделяется на поле, и посоветовал ему пойти в футбол. «А куда именно?» – спросил мальчик. – «В спартаковский клуб на Ширяево поле в Сокольниках». В то время детскими командами в «Спартаке» руководил Евгений Лапин. Он разрешил мальчишке поиграть в качестве левого защитника на тренировке юных спартачей, а заметив его способности, посоветовал прийти на следующую тренировку.

Детские команды «Спартака» уезжали на все лето в спортивный лагерь в Тарасовку, а новоявленные спартаковцы оставались в Москве. На Стадионе юных пионеров летом проводился турнир детских команд, куда Женя Ловчев пришел поболеть за «Спартак». На трибунах сидели мальчишки из команды «Буревестник» в ожидании своего выхода на поле. Разговорившись с Женей, ребята позвали его к себе на тренировку.

В футбольном клубе «Буревестник» тренером детских команд был знаменитый защитник ЦДКА Иван Александрович Кочетков. На первой же тренировке он дал новичку возможность поиграть, и Женя забил два мяча. После игры тренер сказал: «Принеси фотокарточку, мы тебя заявим – будешь играть за «Буревестник». Вскоре состоялся первый выход Ловчева в составе организованной команды. В том матче Женя выступил в роли защитника, а не нападающего, и это выступление, возможно, и определило его дальнейшее амплуа.

Клуб «Буревестник» просуществовал недолго. Футбольную секцию закрыли, и юные футболисты потянулись в другие команды. Ловчев оказался в футбольной школе молодежи «Юность», за которую выступал несколько лет. Этот клуб и считается его первой настоящей командой. Тренером был Леонид Николаевич Маракуев, которого Евгений до сих пор называет своим первым тренером. Позднее за воспитание Ловчева, игрока сборной страны, Маракуеву присвоили звание «Заслуженный тренер России».

В команде «Юность» подобрались толковые ребята 1949 года рождения, которые неоднократно брали призовые места в первенстве Москвы, обыгрывали детские команды ЦСКА, «Спартак», «Динамо» и другие сильные коллективы. Когда Евгению исполнилось 16 лет, он попросил тренера порекомендовать его в сборную Москвы. «За Москву, – сказал Леонид Николаевич, – ты играть не можешь, так как живешь в Московской области, а вот в сборную РСФСР я тебя уже порекомендовал».

Тренером сборной был Евгений Иванович Елисеев, известный в прошлом мастер мяча. Команда выступала на турнире «Кубок юности», соревнуясь со сборными союзных республик. В первый год выступлений она пробилась в финальную группу. Именно тогда было решено создать на базе общества «Буревестник» экспериментальную молодежную сборную СССР, все футболисты которой учились бы в институте физкультуры. Возглавил «Буревестник» Всеволод Константинович Блинков, знаменитый динамовский игрок и тренер.

Занимаясь футболом, Женя Ловчев учился в вечерней школе рабочей молодежи, окончил ПТУ в Химках, получив профессию слесаря-сборщика 4-го разряда. Его даже приняли на номерной завод в Химках. Проработал он там недолго, в основном «верстаки убирал», но защищал честь своего цеха в футбольном первенстве завода. Попав в экспериментальную команду «Буревестник», Ловчев впервые в жизни стал получать зарплату в размере 160 рублей, чем существенно облегчил жизнь матери. Почти всей группой ребята поступили в институт физкультуры. Евгений был моложе, так что его поступление отложилось на год. Хотя команда не имела официальных соревнований и к турнирам специально не готовилась, она все время играла. В основном это были взрослые коллективы. «Помню матчи с бразильцами на стадионе «Динамо». Ездили в Бирму, Индонезию, побывали на Яве, на Суматре, участвовали в молодежных турнирах в Италии. Нас не держали в инкубаторе, не лепили по одному образу и подобию – нам разрешалось творить, раскрывать свои способности. Всем этим мы обязаны Всеволоду Константиновичу Блинкову».

Блинков не только поощрял индивидуальное творчество на тренировках и в игре, но и призывал к этому. В таких условиях Ловчев чувствовал себя как рыба в воде. Очевидно, тогда и начал формироваться его характер экспериментатора, появилась смелость в принятии решений на поле, чем он всегда выделялся среди других игроков обороны.

Из-за работы на номерном заводе Ловчев временно считался «невыездным». Пока ребята колесили по разным странам, он оставался дома. Летом команда жила на базе института физкультуры на озере Круглом. Там Евгений познакомился со своей первой женой Татьяной, которая занималась баскетболом. Вместе они прожили двадцать лет, вырастив дочь Екатерину и сына Евгения, также талантливого футболиста. Евгений Серафимович считает, что именно в команде «Буревестник» он сформировался как футболист, и все, что было заложено в то время, очень пригодилось ему в дальнейшей жизни.

В «Спартаке» Ловчев оказался не сразу. Пригласил его туда Никита Павлович Симонян по рекомендации Николая Николаевича Алексеева, работавшего спортивным врачом в «Буревестнике». Алексеев не раз выезжал со сборной СССР на чемпионаты мира и дружил с Симоняном. Однако переходу Ловчева в «Спартак» чуть не помешал один из руководителей «Торпедо» – Ю.В. Золотов, сделав ему параллельное предложение перейти в свой клуб. Но через пару дней на трибуне «Лужников» Ловчев повстречался с Симоняном. «Женя, я слышал, что ты вроде в «Торпедо» переходишь?». На что Ловчев твердо возразил: «Да что вы, Никита Павлович, даже вопроса такого нет!» Вскоре Евгению Ловчеву и Сергею Ольшанскому последовало официальное предложение от тренера-селекционера «Спартака» Анатолия Коршунова. Так, 1 января 1969 года Ловчев был официально зачислен в главную команду своей жизни.

В то время в «Спартаке» собрался звездный состав. В 1968 году команда стала серебряным призером чемпионата СССР и произвела сильное впечатление. С приходом же одного из лучших вратарей страны Анзора Кавазашвили и центрального защитника Вадима Иванова она заметно усилилась. Вместе с ними тогда играли Геннадий Логофет, Вячеслав Амбарцумян, Галимзян Хусаинов, Николай Осянин. Сильнейшей же линией была полузащита: Николай Киселев – Василий Калинов – Виктор Папаев. И вот в команде появился молодой паренек с фибровым чемоданчиком, на котором был изображен футболист, бьющий по мячу. С первого дня Евгений Ловчев попал в удивительно доброжелательную атмосферу. «Я пришел в «Спартак» на место левого защитника, которое прочно занимал знаменитый Анатолий Крутиков. На свою беду он повредил ахиллово сухожилие. В молодости от такой травмы избавляются быстро, а Крутикову уже исполнилось 35 лет, и лечение шло медленно. Вот я и занял его место в защите, предполагалось, что на несколько игр. Рядом со мной в обороне играли Вадим Иванов, Сергей Рожков и Геннадий Логофет… У меня была природная скорость, и в «Спартаке» я сразу пришелся ко двору».

В начале 1969 года «Спартак» поехал на предсезонный сбор в Сочи. Для Ловчева это было незабываемое время. Тренироваться в команде рядом с большими мастерами – об этом можно было только мечтать. Боевое крещение он прошел на контрольном матче с «Днепром». В один из моментов ошиблись центральные защитники «Спартака» – выпустили один на один с вратарем нападающего днепропетровцев. Ловчев догонял его со своего фланга, проигрывая метра четыре. Уже в штрафной площади ему удалось настичь форварда и в подкате выбить мяч. И тут он услышал, как Николай Петрович Старостин громко закричал у бровки поля: «Ну, скоростина!» «В то мгновение я был счастлив! Мне ведь так хотелось доказать тренерам, что они не ошиблись во мне!» – вспоминает Евгений Серафимович.

1969 год в карьере Евгения Ловчева можно считать самым счастливым. Молодой футболист попал в одну из лучших команд страны. В том же году «Спартак» выиграл звание чемпиона Советского Союза, а молодого спартаковца пригласили в сборную. Фантастика, да и только! В «Спартаке» все росли быстро, отношение к молодым было превосходное. Им доверяли, и это доверие творило чудеса.

Анатолий Крутиков так и не смог оправиться после травмы, но постарался передать  преемнику свой богатый опыт. Он рассказывал Ловчеву о подключениях к атаке, о прорывах в штрафную площадь соперника.

«Проскакивай по краю, – говорил он, – и подавай».

«Кому подавать? – спрашивал молодой защитник. – Впереди никого нет».

«Это не твое дело, – возражал Крутиков. – Ты должен приучить нападающих к своим маневрам. Они будут поспевать на твои передачи».

Евгений не во всем соглашался с наставником, но находил в этих советах разумное зерно: наука Крутикова строилась на высоком взаимопонимании футболистов, их мастерстве.

В год прихода Ловчева в «Спартаке» сложились отличные линии защиты и полузащиты. Вместе с Никитой Симоняном вторым тренером команды работал Анатолий Исаев. Оказывается, Симонян давно следил за футболистами «Буревестника» и, как только появилась возможность, позвал к себе. Ни в игре, ни на тренировках ребят никто не принуждал, не загонял в жесткие рамки. Футболисты импровизировали на поле, и игра получалась зрелищной и результативной. Никита Павлович не любил форсировать подготовку, он считал, что набирать спортивную форму нужно в играх. И у Евгения Ловчева это отлично получалось. На футбольном поле, будь то на лесной поляне в Алабушеве или зеленом газоне в Лужниках, он всегда привлекал внимание. Иногда создавалось впечатление, что играет один Ловчев. Мяч постоянно у него, он то и дело отбирает его у противника на своем левом фланге, передает партнерам или же сам стремительно мчится к чужим воротам. Его редко обводили, а если это кому-то удавалось, он преследовал обидчика до тех пор, пока не отбирал мяч. Против него играли самые сильные и быстрые крайние нападающие, и он с ними справлялся. За мяч он сражался бесстрашно, без устали на протяжении всего матча. Если не было угрозы воротам на его левом крае обороны, он спешил на подмогу в центр, то атакуя соперника, то оставаясь на подстраховке. Хорошо владея атакой, он не увлекался обводкой, но четко разыгрывал с партнером «стеночку», на скорости обыгрывая своего визави. Он часто бил с ходу, с неудобного паса, левой или правой ногой. Это заставало вратарей врасплох. Сам он прекрасно видел ворота, позицию, которую занимали голкиперы, и использовал их любой промах на выходах, на встречном движении в штрафной площади.

«Футболист – профессия творческая, – считает Евгений Серафимович, – а человек творческий продуктивно работать из-под палки не может. Футбольный профессионал должен родиться с этой неуемной тягой к своему делу».

В 1971 году «Спартак» стал обладателем Кубка СССР. Дважды – в 1970 и 1974 годах команда становилась призером первенства страны. Перед сезоном 1972 года «Спартак» покинули сразу несколько ведущих футболистов. Из старожилов остались Хусаинов, Логофет, Папаев, Киселев, Ловчев и Ольшанский. И вот тогда команда стала «валиться». Симонян, как ни старался, не мог исправить положение. Руководство профсоюзов открыто выражало недовольство положением в команде, ее невысокими местами в чемпионатах страны. Никита Павлович принял нелегкое решение оставить свой пост. Он приехал к Ловчеву, как к капитану команды, за советом. Но Евгений не стал брать на себя такую ответственность, попросил тренера самого сообщить команде об уходе.

В игре Евгения Ловчева всегда было много страсти, вдохновения, юношеского желания сражаться до конца. Именно поэтому даже в неудачном для «Спартака» сезоне 1972 года он по праву был назван лучшим футболистом страны. Этот же год отмечен бронзовой медалью Олимпийских игр для сборной СССР, в составе которой выступал Евгений Ловчев.

Вместо Никиты Симоняна главным тренером «Спартака» был назначен Николай Алексеевич Гуляев. В 1973 году команда заняла четвертое место в чемпионате страны, а Симонян, возглавивший «Арарат», в первый же год сумел выиграть Кубок СССР и чемпионское звание.

Молодых спартаковцев одно время сравнивали с голландцами за разнообразие атакующих действий. «Спартак» показывал тогда красивую игру, которая, однако, не всегда приносила результат. На послематчевых разборах выявлялось множество ошибок. В конечном итоге, вероятно, они и привели команду к драме 1976 года – расставанию с высшей лигой. По мнению Евгения Серафимовича, в начале 1970-х годов пополнение «Спартака» происходило не на должном уровне, класс игры постепенно понижался, а усугубилась ситуация тренерской проблемой. Одной из причин падения стало отстранение Николая Петровича Старостина от команды в конце 1975 года. В тот год Е.С. Ловчева назвали третьим футболистом страны после Блохина и Веремеева.

Будучи капитаном команды, он решил обратиться к руководству ВЦСПС и просить за Старостина. Делал это неоднократно, пытался доказать, какую роль Николай Петрович играл для «Спартака». В очередной визит в ВЦСПС Ловчев привел с собой всю команду:

«Сидим в приемной, ждем. И вдруг из кабинета выходит Старостин, смотрит на меня, руками в воздухе показывает крест и молча уходит. Однако мы все равно идем к руководителю профсоюзного спорта в надежде повлиять на решение освободить Старостина от работы. Но в ответ он лишь зачитывает имена новых спартаковских руководителей: главный тренер – Крутиков, второй – Хусаинов, начальник команды – Иван Варламов. В знак протеста я предлагаю написать заявления об уходе. Со мной все соглашаются. Мы едем в МГС «Спартак», каждый своим ходом. Я подаю заявление, и через три дня прихожу снова. Спрашиваю: «Ну как дела? Как наши заявления?» – «Какие заявления?» – удивляется руководитель МГС. – Всего два человека написали: ты и Булгаков». Для меня это стало уроком на всю жизнь. С тех пор я в коллективные игры не играю…»

Евгений Серафимович с особой теплотой вспоминает Николая Петровича: «Старостина в «Спартаке» звали за глаза Чапаем. Бог его знает, откуда это пошло, но говорят, что первопричины надо искать в нашумевшем в свое время телефильме «Орлята Чапая». Так или иначе, Старостин – это тот человек, который является мне и отцом, и старшим братом, и воспитателем. Человеком, в честь которого я назвал своего младшего сына. Как-то я спросил его и о том, откуда взялся «Спартак», кто придумал название, что оно обозначает. Николай Петрович ответил, что «писательская» версия – не основная. Перебирая названия, ища варианты, братья Старостины наткнулись на чешскую «Спарту», довольно известный клуб с богатой историей. Не претендую на то, чтобы эта версия считалась основной, но то, что об этом говорил Старостин, – факт. Новое – это хорошо забытое старое…»

Доигрывая сезон 1976 года, команда одной ногой уже стояла в первой лиге. Безусловно, этот переход на ступень ниже можно было предотвратить волевым решением футбольных властей. Спартаковцы, сознавая свою вину за неудачную игру в чемпионате, никого просить не хотели. За спортивный принцип решения судьбы команды выступал и Н.П. Старостин. Спустя годы можно с уверенностью сказать, что он поступил правильно.

Уход «Спартака» с большой арены заставил многих руководителей самого высокого ранга всерьез задуматься о будущем знаменитой команды. Необходимость возрождения прежде всего зависела от смены руководства. Среди спартаковских кадров, наверное, в тот момент подходящих тренеров не нашлось.

И тогда Андрей Петрович Старостин предложил кандидатуру коренного динамовца – Константина Ивановича Бескова.

«С новым главным тренером у меня не сложились отношения с самого начала», – рассказывает Евгений Серафимович. – Я ценю Бескова как тренера, особенно его умение доводить молодых игроков до нужных кондиций. У него прекрасная интуиция, это один из лучших селекционеров в нашей стране. Но совершенно не приемлю некоторые черты его характера… После одного конфликта я пошел к Бескову и прямо сказал: «Константин Иванович, прошу вас меня больше не вызывать в сборную. Считаю, что сейчас не достоин играть в сборной команде!» На что Бесков ответил: «Наше мнение с твоим совпадает».

Вскоре Н.П. Старостин рассказал Ловчеву, что его снова будут приглашать в сборную, но Евгений возразил: «Я к Бескову не пойду». – «Нет, пойдешь. Сейчас едешь со мной в управление футбола и будешь слушать и молчать». Так Ловчева вновь включили в список игроков сборной. Его избрали комсоргом, что было второй после капитана должностью в команде.

Через пару дней Бесков вызвал к себе Ловчева и предложил помочь ему создать обновленную команду. Заодно спросил Евгения, где он сам будет играть. Ловчев ответил, что хотел бы сыграть в олимпийской команде на месте центрального полузащитника. Бесков согласился, и в олимпийской команде Ловчев провел несколько игр, но отчасти из-за этого произошел очередной конфликт с тренером. Перед игрой с французским «Нантом» Бесков сказал: «Будешь играть крайним защитником или нигде не будешь!» Ловчев на тот момент был уже капитаном олимпийской сборной, а тут подобный ультиматум... Будучи человеком независимым по натуре, он импульсивно принял решение закончить с футболом. И лишь очередное вмешательство Н.П. Старостина вернуло его на футбольное поле.

В 1977 году «Спартак» в первой лиге настойчиво боролся за возвращение в высший дивизион. Бесков поступил мудро, вернув Н.П. Старостина на должность начальника команды. Возвращение спартаковского патриарха не только вдохновляло футболистов, но и облегчало работу главному тренеру. Бесков и Старостин нередко спорили, ссорились, но, увлеченные общим делом, быстро успокаивались, откладывали обиды на потом. В этот сезон «Спартак» приобрел дуэт опытных здравомыслящих наставников, сумевших сплотить и возродить коллектив.

Несмотря на переход команды в первую лигу, Ловчев по-прежнему оставался игроком сборной страны и довольно часто отлучался из «Спартака». Еще в 1975 году Лобановский и Базилевич приглашали Ловчева в киевское «Динамо», но он отказался, и в сезоне 1977 года ему приходилось разрываться между двумя командами, поскольку календарь выступлений сборной с календарем первой лиги никто, конечно, не согласовывал.

В 1977 году небольшие группы преданных поклонников команды ездили со «Спартаком» на матчи в другие города. Они всецело поддерживали «Спартак», верили в его возвращение в высшую лигу, и во втором круге все преобразилось. «Спартак» зацепился за свою игру. В Москве нападающие стали забивать по пять мячей за матч, демонстрируя бойцовский характер. По ходу игры проигрывая кишиневской команде «Нистру» 0:2, ближе к концу они привели счет к 3:3. Решающий, победный гол забил Евгений Ловчев, перебросив мяч через вышедшего из ворот вратаря.

Так в начале 1978 года «Спартак» наконец возвратился в высшую лигу. Но в это же самое время Евгений Ловчев принял решение покинуть любимую команду.

«Я всегда говорю, что уходил не из «Спартака», а уходил от тренера Константина Бескова. Я был в расцвете сил. Что такое 29 лет для здорового мужчины? Я понимал, что еще годен для игры. Понимали это и специалисты», – рассказывает Евгений Серафимович. Не желая порывать со спортом, он хотел играть в приличной команде, снова быть нужным футболистом. Получив приглашение от тренера ленинградского «Зенита» Ю.А. Морозова, он тем не менее остановил свой выбор на московской команде «Динамо». Ее тренер Александр Александрович Севидов как раз находился в поисках защитника.

Переход в «Динамо» такого неистового спартаковца, как Евгений Ловчев, многих поразил. «Наверное, главную роль здесь сыграл мой независимый, свободолюбивый характер. Я не хотел принести зло своей прежней команде, но сыграть против нее успешно, так, чтобы спартаковские тренеры пожалели о моем уходе, мне очень хотелось», – вспоминает он.

Оформившись в «Динамо», играть за команду в тот год Ловчеву не довелось. Дело в том, что в сезоне 1978 года он уже провел два матча за «Спартак» и не имел права выступать за другой клуб. На следующий год ему разрешили играть, и поначалу Ловчеву казалось, что в новой команде его все устраивает. Однако вскоре он стал испытывать давление армейской дисциплины. Ему, воспитанному на демократических спартаковских нравах, это было совсем не по душе. Более того, в «Спартаке» он был доморощенным лидером, обладал авторитетом, а в «Динамо» стал одним из тех, кто пришел со стороны. Таким образом, пребывание спартаковца в стане бело-голубых получилось весьма краткосрочным.

В 1980 году Ловчеву позвонили из Куйбышева и предложили перейти в клуб «Крылья Советов». В 31 год ветеран был заявлен за куйбышевскую команду во втором круге. Играя в полузащите, в двадцати одном матче Евгений Ловчев забил 15 голов. Он быстро стал заметным игроком в команде, но его голов не хватило для общего успеха, и в высшую лигу «Крылья Советов» вернуться не смогли. Вскоре тренера Альфреда Федорова сняли с работы, и Ловчев стал негласным старшим тренером «Крыльев». Пытаясь спасти команду, неожиданно для себя Ловчев пал жертвой подковерных интриг, в результате которых бросил все и вернулся в Москву. Вместе с ним шестеро футболистов написали заявления об уходе из «Крыльев». В итоге игроков дисквалифицировали, а Ловчева сурово осудили. Толком не разобравшись в ситуации, Москва отреагировала на состряпанные из Куйбышева депеши лишением Ловчева звания мастера спорта международного класса. Ему запретили выступать и тренировать команды мастеров…

Но Евгений Серафимович не пал духом, работа для заслуженного футболиста вскоре нашлась. Его пригласили в Златоуст на должность играющего тренера в клубную команду «Металлург», выступавшую в первенстве Челябинской области. Работая там, он познакомился с сотрудником ЦК КПСС Б.Н. Рогатиным, курировавшим в отделе пропаганды ЦК вопросы спорта. Докопавшись до сути инцидента вокруг Е.С. Ловчева, он предложил ему пойти на прием к руководству Спорткомитета. Так или иначе, дисквалификацию сняли, после чего он смог продолжить работу в Златоусте.

Е.С. Ловчеву удалось создать команду из любящих футбол ребят. С ними он выиграл кубок области, вышел на передовые позиции в чемпионате. Тренерская работа стала приносить радость. Понимая, что связал свою судьбу с футболом на всю жизнь, Евгений Ловчев решил поступить в Высшую школу тренеров.

В 1985 году после ее окончания он вновь оказался на тренерской работе в Челябинске, где его поджидали очередные неприятности. Ловчева, использовавшего в своей работе также принцип материального стимулирования, обвинили во всех смертных грехах и вновь запретили работать в командах мастеров, освободив от работы.

Свое доброе имя ему удалось восстановить только через суд. После этого он тренировал игравшую во второй лиге команду «Дружба» (Майкоп), но, столкнувшись в очередной раз с нечестным футболом, забрал семью и уехал в Москву.

В это время в столице при футбольном клубе «Спартак» был организован кооператив, а при нем – по-настоящему звездная команда ветеранов, существовавшая под эгидой Спорткомитета. Ветераны играли порой, сутками не снимая спортивной формы и переезжая из одного поселка в другой. Так вчерашние выдающиеся мастера футбола, оставшиеся в условиях новой России без всякой материальной поддержки, зарабатывали себе на жизнь. В эту команду и пришел Е.С. Ловчев.

Правда, со временем понял, что дельцы от спорта не стеснялись делать деньги и на их громких именах, попросту обирая ветеранов. Возмущенный несправедливостью, Евгений Серафимович создал свою обособленную организацию – «Малое предприятие «Спартак», торговавшее спортивной формой, которое и возглавил. При кооперативе собрал команду ветеранов и сам очень активно в ней выступал: в одном из сезонов сыграл около 130 матчей. А когда с командой пришлось расстаться, обратился к мини-футболу.

Время расставило все по своим местам. Е.С. Ловчев оказался не только прекрасным футболистом, но и замечательным тренером, более чем преуспевшим в мини-футболе. В течение трех лет, с 1996 по 1999 год, он тренировал команду «Минкас» службы инкассации Госбанка России по Москве и Московской области. После расформирования службы команда осталась без средств к существованию. Но мир не без добрых людей. Одним из них оказался друг Евгения Ловчева – Рим Султанович Сулейманов, поддержавший команду в нелегкий период. Она получила новое название – «Спартак», а затем – «Спартак-Руза», по названию подмосковного городка, где находилась спортивная база.

В сезоне 2000/01 года команда завоевала титул чемпионов России. С 1999 по 2008 год Е.С. Ловчев являлся президентом и главным тренером клуба.

Евгений Серафимович Ловчев – один из лучших футболистов страны 1970-х годов. В чемпионатах СССР сыграл 236 матчей (23 гола), в том числе за «Спартак» - 217 матчей (23 гола).

Е.С. Ловчев – заслуженный мастер спорта России (2004), мастер спорта международного класса (1974), чемпион СССР (1969), 2-й (1974) и 3-й (1970) призер чемпионата СССР, обладатель Кубка СССР (1971), финалист Кубка СССР (1972, 1979), участник чемпионата мира 1970 года (2 матча), отборочных матчей чемпионата мира (1974, 1978), чемпионата Европы (1972, 1976). Сыграл 21 матч в играх за европейские кубки (5 голов), в том числе за Кубок европейских чемпионов – 2 матча, Кубок обладателей кубков – 6 матчей, Кубок УЕФА в составе «Спартака» – 11 матчей (5 голов), Кубок обладателей кубков в составе «Динамо» - 2 матча. Третий призер XX летних Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене (6 матчей). Выступал за сборную команду СССР (1969–1977) – 52 матча (1 гол), олимпийскую сборную команду Советского Союза, был ее капитаном (1975). Лучший футболист СССР (1972). Входил в число «33 лучших футболистов страны» чемпионата СССР под № 1 (1969, 1972, 1973, 1975), № 2 (1970, 1974), № 3 (1976). Е.С. Ловчев – кавалер ордена «Дружбы» (2001), награжден медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» (1970), грамотой Президента Российской Федерации (2004).

В качестве тренера: чемпион России по мини-футболу: (2000/01), обладатель Кубка России по мини-футболу (2002), обладатель Суперкубка России по мини-футболу (2003).

Президент и главный тренер команды по мини-футболу «Спартак-Руза» (1999–2008).

В настоящее время Евгений Ловчев является штатным обозревателем газеты «Советский спорт», частым гостем различных футбольных телепередач, таких как «90 минут» на НТВ-Плюс и «Футбол России» на канале «Россия-2».   На страницах газеты «Советский спорт» были изданы «Дневники Евгения Ловчева» — истории о российском футболе. Помимо этого, Евгений Ловчев ведет воскресные выпуски передач футболе на радиостанцях «Вести ФМ», «Маяк», «Комсомольская правда».

Вся жизнь Евгения Ловчева – это спорт. Он – и работа, и хобби. Для средств массовой информации он регулярно комментирует игры: журналистов привлекает его умение анализировать матчи, рассказывать о них лаконично и конкретно. Ловчев является тем редким исключением из футбольного люда, который в большинстве своем не силен на язык. Он прекрасно знает о своем превосходстве по этой части: «Без должной скромности скажу: умение говорить на публике, как и все остальное, – это lар Божий».

Евгений Серафимович – любящий муж и отец: «Третий брак у меня счастливый. Жена Алена – прекрасный человек, снявший с меня все домашние заботы, позволив всецело сосредоточиться на работе. Сын Колька – парень сумасшедшей энергетики, мы с Аленой иногда не можем с ним справиться. Старший сын Женя – состоявшийся футболист. Когда в 2002 году его признали лучшим футболистом Казахстана, я был счастлив. За 30 лет до этого я стал лучшим футболистом СССР, а он, в некотором смысле, повторил мой успех. Мне нередко доводилось присутствовать на матчах с участием сына. Хороший футболист и достойнейший человек. Сужу по тому, как к нему относятся люди, –  для меня это важнее любых достижений».

Е.С. Ловчев дружен с известными представителями российского искусства и большими любителями футбола – актерами А.Н. Михайловым, А.В. Панкратовым-Черным, певцом В.Е. Малежиком, композитором и певцом Ю.Э. Лозой, актером театра, кино и эстрады М.С. Боярским, музыкантами В.П. Пресняковым, В.В. Салтыковым, А.Ю. Ивановым, В.И. Зинчуком. Он являлся тренером команды «Старко» (1989—1991) и организатором футбольного клуба звезд эстрады «Фортуна» (1991—1999).