Двукратный чемпион СССР, трехкратный обладатель Кубка СССР

(Иллюстрированная версия из книги "Легенды отечественного футбола")

Родился 15 апреля 1942 года в Москве. Отец – Логофет Олег Николаевич (1917–1995), кандидат педагогических наук, профессор, мастер спорта СССР по пулевой стрельбе, современному пятиборью и фехтованию. Мать – Логофет Нина Андреевна (1920–2001), судья международной категории по гимнастике. Супруга – Логофет Надежда Михайловна. Дочь от первого брака – Логофет Кира Геннадьевна (1966 г. рожд.). Внуки от дочери: Мария, Лев, Марк. Сын от второго брака – Логофет Вадим Геннадьевич (1979 г. рожд.), член совета директоров ДБ АО «Сбербанк России». Внук от сына – Никита.

Логофет стал легендой красно-белых при жизни. В амплуа защитника он отыграл в «Спартаке» 15 сезонов, показав третий результат – после Игоря Нетто и Федора Черенкова – по числу матчей, сыгранных в чемпионатах и в Кубке СССР, которых набралось без одного 350. Отличный удар, полное бесстрашие, самоотверженность, артистизм — основные качества этого футболиста. В ответственные моменты он становился душой команды, ведя ее за собой.

Не стать спортсменом Геннадий просто не мог. Футбол был лишь одним из семи видов спорта, которыми занимались в семье Логофетов. Его родители познакомились во время учебы в институте физкультуры в 1940 году. Отец Геннадия, Олег Николаевич, учился на кафедре рукопашного боя и фехтования военного факультета, а мать, Нина Андреевна, на кафедре спортивной гимнастики. В августе 1941 года они поженились. Олег Николаевич отправился на войну в звании капитана.

Из ранних воспоминаний Г.О. Логофета: «Мать в институте физкультуры училась, когда меня родила, а отец как раз на фронт уходил. 1942-й год. Договорились они: если дочка родится, то мать имя дает. Если сын – отец решает. Я родился, а с отцом три месяца никакой связи. Рос безымянным. А надо было продовольственные карточки получать. Мать пошла и зарегистрировала меня как Геннадия. Только вернулась – телеграмма от отца: «Геннадием назвать!» Футбольные инициалы – Геннадий Олегович Логофет ГОЛ. Отец вернулся, про войну много рассказывал. В колено его ранили, гнить начало – горсть пенициллина ему туда всыпали, спасли. Так зажило, что его со сборной СССР запасным на Олимпиады и в Хельсинки, и в Мельбурн возили».

В 1945 году отец Геннадия возглавил кафедру физической подготовки Военной академии имени Фрунзе, а спустя два года направлен в Минвуз СССР – инспектором отдела военной и физической подготовки в управлении средних специальных учебных заведений. В 1949 году он получил звание подполковника. Мать Геннадия работала на кафедре гимнастики в институте физкультуры, после чего в 1948 году возглавила отдел гимнастики Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров РСФСР. Нина Андреевна была известной в Советском Союзе гимнасткой, а впоследствии стала тренером и арбитром международной категории. При этом оба оставались действующими спортсменами. Олег Николаевич заработал звание мастера спорта СССР в трех видах: фехтовании, пулевой стрельбе и современном пятиборье, причем в последнем стал чемпионом Москвы и вице-чемпионом СССР.

Нина Андреевна, решившая испытать свои силы в фехтовании, стала чемпионкой РСФСР на соревнованиях 1951 года в Севастополе. Причем одновременно с мужем, также занявшим первое место. Так спортивные гены передались их сыну вместе с именем «Гена».

Геннадий Олегович неоднократно вспоминал, как в детстве отец ежедневно закармливал его кашами: пшенной, гречневой, овсяной, рисовой, манной: «До сих пор кашу не признаю», – шутил он в интервью. Наиболее скромные успехи в спорте были у младшего брата Геннадия – Дмитрия, который получил первый разряд в легкой атлетике – в барьерном беге на 110 метров. Его больше прельщала научная стезя – он окончил аспирантуру механико-математического факультета МГУ и стал кандидатом наук.

Олег Николаевич хотел видеть сына пловцом, но душа мальчика тяготела к футболу, особенно после похода с отцом на матч ЦСКА–«Динамо». «Жили мы в Ипатьевском переулке, прямо возле Красной площади. Мяч гоняли, где движения не было. Отец из Венгрии ниппельный мячик привез – чудо природы какое-то! Мужики меня в компанию из-за этого мяча и брали как довесок. В 1954-м переехали на Бережковскую набережную – вот где футбол-то начался! Площадка большущая, каждый день мяч гоняли. И по ногам разрешалось бить, и к борту припечатывать», – рассказывал Геннадий Олегович. В итоге отец перестал давить на сына и даже дал совет: «Если хочешь играть в футбол, если хочешь стать футболистом, работай двумя ногами».

Так юный Гена, или Геня, как его звали в семье, начал индивидуальные тренировки: вставал у стенки и поочередно бил в нее мячом то с левой ноги, то с правой. Коробка на Бережковской набережной притягивала, как магнит, но постепенно мысли о дворовом футболе сменились мечтами о чем-то большем. В те годы Футбольная школа молодежи (ФШМ) была ведущей в Москве, поэтому Геннадий набрался смелости и осенью 1956 года поехал на смотрины именно туда.

Тренер Виктор Александрович Маслов уже сформировал команду, но не отказал парнишке, предложив пойти в запас. «Всю зиму я тренировался в ФШМ, а весной новый тренер Николай Тимофеевич Дементьев включил меня в основной состав, – вспоминал Г.О. Логофет. – При поступлении в ФШМ я заполнил анкету, в которой был вопрос, кем хочу играть. Я написал, что предпочитаю нападение и надеюсь, что из меня вырастет новый Сергей Сальников, который с детских лет был моим кумиром. Но Дементьев поставил меня в защиту».

Так определилось амплуа юного футболиста. Будущий партнер по «Спартаку» Сергей Рожков, также занимавшийся у Дементьева в ФШМ, рассказывал, что по игре Геннадия явно было видно, что он пришел из дворового футбола, а не из детских клубных команд. Однако парень оказался хорошо обучаемым и буквально сразу стал основным игроком команды ФШМ-42.

Через некоторое время Дементьев перешел на работу в «Спартак», и Логофет остался тренироваться в ФШМ под руководством Константина Ивановича Бескова. Этот период Геннадий Олегович вспоминал с особым чувством: «Как-то, еще в ФШМ, я полез в обводку, потерял мяч, и нам забили. На разборе Бесков, глядя мне в глаза, сказал: «Более бездарного игрока в своей жизни не видел». С тех пор в сложных ситуациях я всегда бил «в правительство», как говаривал наш Толя Крутиков, то есть на трибуну. Плюс тренировки у Бескова были интереснейшие…»

Продолжать учебу после окончания средней школы Геннадий не стремился. Его аттестат состоял сплошь из троек, за исключением английского и химии. В институте иностранных языков отказались принимать документы из-за низких оценок, а в институт физкультуры юноша намеренно не хотел идти, чтобы занятия не помешали футбольной карьере. Однако в дело вмешался Константин Бесков, строго пригрозив: «Не поступишь в институт – не буду допускать к тренировкам». В то время знаменитый тренер руководил и сборной Москвы, в которую Логофет тоже проходил. Так Геннадий принял решение поступить в институт физкультуры.

В 1959 году к Логофету подошел коллега по команде ФШМ и сообщил: «Тобой ЦСК МО заинтересовался. Поезжай завтра на Ленинградский проспект». Геннадий поехал. В армейском клубе ему пообещали: «Знаем, что ты в Москомспорте 400 рублей получаешь. Так вот, мы тебе сверху еще 800 будем платить каждый месяц, но ты больше ни с кем дел не имей. Закончишь ФШМ – и к нам». Для первокурсника это были большие деньги, и юноша согласился. Но через пару дней в квартире Логофета раздался телефонный звонок. «Генна-адий, – прозвучало нараспев. - Это Старостин Николай Петрович. Слышал, ты написал заявление в ЦСК. Как же так? Тебя же мы хотели взять. Твой тренер Дементьев у нас с дублем работает, рекомендовал тебя». Юный футболист обрадовался: «Я с удовольствием пошел бы к вам, но меня никто не приглашал…» Николай Петрович спросил: «Какие-нибудь деньги в ЦСК получал?» И получив отрицательный ответ, пообещал повысить зарплату до 1100 рублей. Логофет осекся: «Дело не в деньгах, Николай Петрович. Я сам за «Спартак», я болел за него всю жизнь! Мечта моя – играть в «Спартаке»!

Попав в команду мечты, Геннадий обнаружил там Валерия Рейнгольда, с которым был знаком с 12 лет. Ранее противники по разным футбольным школам, теперь они стали союзниками и, более того, друзьями на всю жизнь. На первом тестировании Логофет поразил руководство команды, с огромным отрывом обойдя в забеге других игроков дубля. «Феномен!» - эмоционально воскликнул Николай Старостин. Сам же Геннадий считал, что источник такой великолепной формы – лыжная подготовка в институте физкультуры.

Вскоре в «Спартаке» сменился старший тренер. Им стал Никита Павлович Симонян, только что завершивший игровую карьеру. По словам Сергея Рожкова, Логофет не сразу был включен в основной состав команды. Будучи игроком дубля, он восхищался Владимиром Петровым и со временем позаимствовал у него многое из арсенала правого защитника.

В 1961 году спартаковский дубль стал победителем в своем первенстве, опередив на 11 очков второго призера. В том же году Геннадий дебютировал в команде мастеров. В матче против ростовского СКА он вышел на поле «Лужников» на замену полузащитника Юрия Иванова. Однако для получения бронзовой медали одного матча было мало. Свой первый полноценный сезон в составе «Спартака» Логофет провел в 1962 году, сразу став незаменимым игроком. В первом же сезоне команда вернула себе титул чемпионов СССР, а блистали тогда Юрий Севидов, Галимзян Хусаинов, Валерий Рейнгольд, Юрий Фалин, Владимир Маслаченко и многие другие.

Основополагающим моментом турнира стал гостевой матч против «Пахтакора», нелегко давшийся Геннадию. «Выносливость в Ташкенте пригодилась, когда играли при 45 градусах жары. «Пахтакор» вел 2:0, но мы подряд три гола им забили, и Симонян меня выпустил счет удерживать». 1 ноября 1961 года Логофет открыл личный счет забитым мячам в чемпионатах СССР, решив исход матча с армейцами. В газете «Советский спорт» появились строки: «Развязка наступает неожиданно, за четыре минуты до финального свистка. Журавлев сбивает с ног Корнеева. Назначается штрафной, мяч откатывается Логофету, и он сильным ударом под планку издали забивает гол». В завершающем туре красно-белым предстояло сразиться с киевским «Динамо». В том матче правый защитник Логофет проявил свои лучшие качества – он наглухо закрыл Валерия Лобановского, и «Спартак» стал чемпионом.

«Логофет по тому времени обладал высокой технической оснащенностью, жесткостью в отборе, но был умел и в организации игры, что на месте крайнего защитника, что полузащитника. Закрепился в основном составе и место никому не отдавал», – вспоминал тренер «Спартака» Никита Симонян.

Когда весь логофетовский двор на Бережковской набережной, болевший за «Спартак», провожал уже ставшего популярным футболиста на очередной предматчевый сбор словами: «Попробуй только зазнайся! Мы тебе таких «навешаем», если нос задерешь или за «Спартак» плохо играть будешь!» – он осознавал, что это не шутка. Связь футболистов со своими болельщиками тогда была куда крепче, чем сейчас.

Будучи студентом дневного отделения института физкультуры, новоявленный чемпион страны имел отсрочку от армии. Однако чуть было не оказался в армейской команде. В 1962 году вместе с олимпийской сборной Логофет поехал в турне по Бразилии и Чили. В Рио-де-Жанейро к нему подошел тренер Вячеслав Дмитриевич Соловьев и предложил: «Слушай, я ЦСКА принимаю, и мне нужен такой, как ты, правый защитник. Квартира, погоны – все будет». Геннадий ответил: «Если надо, отслужу, но биться за ЦСКА так же, как за «Спартак», не смогу». – «Хорошо, хоть честно сказал – я твою фамилию из маршальского набора вычеркну», – сказал Соловьев. Данный набор означал, что в армию могли призвать кого угодно. В начале 1964 года Геннадий защитил диплом ГЦОЛИФКа, получив специальность тренера-методиста по футболу и хоккею. Вскоре ему стали приходить повестки из военкомата. Николай Петрович Старостин посодействовал: «Бери паспорт, приписное свидетельство и ничего не бойся».

Логофет получил военный билет, и вопрос с армией больше не поднимался. В полуфинале Кубка-1963 против «Динамо» спартаковец Валерий Рейнгольд прорвался один на один со Львом Яшиным, а тот выскочил за пределы штрафной площади и сбил его. Все видели, что до штрафной было еще метра два. Юрий Севидов, который обычно исполнял 11-метровые пенальти, пропустил матч из-за дисквалификации. «Ну, думаю, не забью, так самому Яшину. Чего бояться-то? – вспоминал Геннадий Олегович. – А Лева встал не точно по центру, а примерно на полшага в сторону. Решил бить ему под правую руку. Возьмет – так на то он и великий. Я всегда сначала показывал, а в последний момент резко «крутил». И Яшин попался. Думал, я ему в свободный угол катить буду. Как кинется туда, а мяч в другую сторону полетел. Мы победили 2:0, а потом в финале и «Шахтер» обыграли».

В свое время Логофета уговаривали перейти в донецкий «Шахтер», предлагая трехкомнатную квартиру в Москве. Но на то он и был патриотом любимого клуба, чтоб отказаться: «Не могу без «Спартака». Никакие деньги не нужны». Хотя в какой-то момент у него проскальзывало желание уйти из-за конфликта с тренером Николаем Гуляевым, который взъелся на Логофета после поражения в Кубке кубков от венского клуба «Рапида» (0:1).

Отношения между игроками также были теплыми и братскими. Юрий Семин рассказывал: «В первый год мне нередко хотелось из Москвы убежать. Если бы не Логофет, может, так и не почувствовал бы себя своим». Когда Семина неделю как взяли из Орла, «Спартак» собирался в загранпоездку в Израиль. Семин жил в Тарасовке, а автобус отходил в шесть утра от Большого театра. Как можно было успеть?.. Логофет предложил новичку переночевать у него дома. Семин сказал тогда, что всегда будет ему благодарен. И правда, они оставались друзьями до конца.

В 1963 году Геннадий Логофет наделал много шума, задав председателю Спорткомитета Юрию Машину невиданный по тем временам вопрос: когда в стране будет профессиональный футбол? Перед матчем 1/8 финала Кубка Европы с командой Италии Машин приехал дать сборной установку, а затем спросил: «Вопросы есть?»  «Великие Яшин, Нетто, Воронин, Иванов молчат, а я, молодой, взял да и вылез: «Мы завтра играем с лучшими профессионалами Европы. Так скажите, пожалуйста, Юрий Дмитриевич, когда же и у нас будет профессиональный футбол?» «Пока я председатель Спорткомитета, об этом даже речи быть не может», - отрубил Машин. В том матче сборная СССР обыграла итальянцев со счетом 2:0».

В 1965 году красно-белые в переигровке вырвали победу у минских динамовцев. Любопытно, что из-за этого тогда пришлось переносить свадьбу Геннадия, которая была назначена на день после финала. Ко всему прочему, в переигровке он получил травму, но не покинул поле, поскольку замены уже были исчерпаны. Круг почета с кубком в руках он совершал, прихрамывая.

Цвета московского «Спартака» Геннадий Олегович защищал на протяжении 15 сезонов. За это время он дважды становился чемпионом СССР и трижды – обладателем Кубка страны. В 1966 году «Спартаку» доверили представлять Советский Союз в Кубке обладателей кубков. Логофет стал участником первых еврокубковых матчей в клубной истории. В 1969 году на предсезонных играх в Тегеране красно-белые завоевали Кубок Дружбы.

Чемпионат СССР-1969 стал для Логофета триумфальным. Он не пропустил ни одной календарной игры и почти все отработал на «отлично», забив решающие голы. Золотые медали турнира спартаковцы завоевали в битве с армейцами. Николай Петрович Старостин дал следующую характеристику игре Логофета: «Правый защитник Геннадий Логофет – из той славной стаи спартаковских орлов, что добывали золотые медали в 1962 году. За прошедшие семь лет возмужало не только его мастерство, но и характер. К прежней непреклонности прибавились трезвый расчет и взгляд на вещи. Взамен молодого задиры на поле теперь выходит суровый, знающий себе цену мужчина. Грозная репутация спасает Г. Логофета от желающих применить к нему силовой прием, а собственная маститость не позволяет возвращаться к таким грехам молодости, как перебранка с судьями или откровенные стычки с противниками».

По окончании чемпионата СССР спартаковцы отправились в турне по Ливану и Иордании. Любопытно, что в еврокубках «Спартаку» порой доставались менее именитые соперники, чем во второстепенных турнирах. К примеру, летом 1970 года «Спартак» поехал в Уэльву (Испания) на турнир «Trofeo Colombino», где в полуфинале одержал верх над знаменитой «Севильей», а в финале уступил клубу «Реал» (Мадрид). «В игре против «Реала», – вспоминал Евгений Ловчев, – Гешка держал Хенто, а я – Амансио. Соперники относились к нам уважительно, когда у меня в конце матча свело ногу, Амансио помогал мне ее тянуть, чтобы избавиться от спазма».

Вероятно, любому человеку, знакомому со спартаковской историей, при упоминании имени Геннадия Логофета на ум приходит финал Кубка СССР 1971 года. Когда до конца основного времени оставались считанные секунды, преимущество в счете было у ростовчан. Но удар отчаяния, нанесенный Логофетом с острого угла, продлил противостояние еще на 30 минут в тот день, а потом на 90 – на следующий. В итоге трофей достался московскому «Спартаку».

В 1971 году красно-белые стали первопроходцами: раньше других советских клубов москвичи дебютировали в Кубке УЕФА. Их противником стала команда ВВС из недружественной на тот момент Чехословакии. В московском матче красно-белые выиграли два мяча всухую, что весьма пригодилось им в ходе сложного матча в Кошице.

В сборной страны Геннадий появился в то время, когда в ней играли олимпийские чемпионы 1956 года. Приняли его хорошо. Почти целое десятилетие Логофет играл за национальную команду. Не только за бойцовские качества, но и за универсализм (спартаковец мог сыграть и на месте правого защитника, и в полузащите) его регулярно приглашали в сборную СССР. И Константин Бесков, и Михаил Якушин, и Гавриил Качалин находили для него место в составе.

Особые отношения у Геннадия сложились со Львом Яшиным, несмотря на значительную разницу в возрасте. Они задерживались после тренировок, и Яшин просил бить ему 11-метровые пенальти на заказ: сначала в левый нижний угол, потом в правый верхний. Геннадий старался, нередко попадал. В «Спартаке» существовало необычное поверье: пенальти обязательно должны бить холостые. Якобы они спокойнее, психика еще не расшатана. Холостой, подходя к мячу, не думает, что, если не забьет, жена будет ругаться. Логофет пробыл холостым недолго – в 1965 году он женился на девушке из соседнего дома Ирине. После свадьбы молодые переехали в отдельную квартиру, которую им помог получить Николай Старостин. Брак с Ириной не был долговечным, но в нем у Логофета родилась любимая дочь Кира. Она вспоминает: «Когда папа был дома, всегда была атмосфера праздника, радости, подарков – такой бесконечный Новый год. Помню, как я любила ездить в Тарасовку, а папа выходил с поля после тренировки и выжимал передо мной из майки столько воды, будто она только что постирана!»

Логофет принимал участие в чемпионате Европы 1968 года и мировом первенстве 1970-го. В европейском турнире советская сборная дошла до полуфинала, где уступила итальянцам по жребию (0:0 в основное и дополнительное время), а затем проиграла в матче за третье место англичанам. Геннадий Олегович оба эти матча провел на поле от звонка до звонка, хотя в отборочном цикле играл немного. «Само выявление победителя в матче такого ранга с помощью монетки — это, согласитесь, полный маразм. Но тогда в регламенте не предусматривались послематчевые пенальти», — с грустью вспоминал Логофет.

В четвертьфинале чемпионата мира 1970 года удача оказалась на стороне соперников – сборной Уругвая: «В той встрече я вышел на замену в полузащиту, но хорошо видел, как мяч пересек линию ворот в том месте, где она пересекается с линией штрафной площади, и Валентин Афонин, опекавший Кубиллу, выключился из игры. Однако нападающий сборной Уругвая не остановился и сделал передачу в штрафную, откуда и был забит гол. Понятно, во всем виноват был судья, но, с другой стороны, игру он не остановил, а мы приняли за него решение, за что и поплатились», — рассказывал Геннадий Олегович.

В совокупности с играми за олимпийскую команду он провел за сборную 20 матчей. Учитывая подбор исполнителей, которым в то время располагали тренеры, достижение весьма солидное. С такими конкурентами в сборной, как Шестернев, Хурцилава, Аничкин, Истомин, Капличный, Афонин, и однократный вызов будет считаться несомненным успехом. Кроме того, Логофет порой являлся единственным представителем «Спартака» в национальной команде – его приглашали независимо от того, насколько успешно выступал его клуб.

Завершил игровую карьеру Геннадий Логофет в 1975 году. Недолго поработав в студенческом ДСО «Буревестник» тренером-преподавателем по физической подготовке, в 1976 году он поступил на учебу в недавно открывшуюся Высшую школу тренеров (ВШТ). Получив профильное образование, на тренерском поприще Логофет мог похвастаться успешной работой со второй сборной СССР. В ней он собрал таких игроков, как Дасаев, Романцев, Чивадзе, Андреев, Шенгелия, Сулаквелидзе, Шавло, Черенков, которые затем плавно перешли в главную команду страны. Им был очень доволен Константин Бесков, когда бывший игрок «Спартака» работал в тренерском штабе сборной. Правда, опыт с тремя наставниками у руля национальной команды удачным не получился. Ведомая спартаковцем Бесковым, киевлянином Лобановским и тбилисцем Ахалкаци команда на чемпионате мира 1982 года лавров не снискала. Впрочем, сам Логофет полагал, что дело было не в количестве тренеров, а в травмах ведущих игроков накануне мундиаля, а маститые специалисты как раз весьма неплохо находили общий язык.

О К.И. Бескове Геннадий Логофет говорил: «У меня, к примеру, не было ни одной игры, чтобы я на поле не умирал за Бескова. Знаю, что во всех его командах 9 из 10 человек испытывали к нему такие же чувства. Да, мы играли за результат, за деньги, но еще и за тренера. Он как никто умел раскрывать внутренние резервы ребят. Мог при всех отчитать по делу, но так, чтобы это шло на пользу».

Геннадий Олегович пробовал тренировать клубы – симферопольскую «Таврию», но в силу разных причин работа не сложилась. Быть может, это было «не его», а возможно, просто не представилось хорошего шанса. Геннадий Логофет обладал редкой чертой для своего поколения – задумывался о послефутбольном будущем. Кстати, по тем временам выплаты в «Спартаке» были далеко не астрономическими. Геннадий Олегович вспоминал: «Если сравнивать с такими городами, как Баку, Ташкент, Ереван, Тбилиси, – в три-четыре раза меньше. Киев – тут вообще разговаривать нечего. Или «Днепр» тот же. Там страшные суммы получали! Но они-то за границу один раз в год выбирались, а «Спартак» – пять-шесть. А если тебя еще и в сборную берут – это ты уже получаешь больше, чем они».

Своим поведением за границами футбольного поля Логофет ярко выделялся на фоне коллег. В первую очередь знанием иностранных языков.

В 1968 году одна знакомая рассказала Геннадию, что на базе Института имени Мориса Тореза открывается Московский комсомольский институт иностранных языков. «Вот я и стал дватри раза в неделю по вечерам ходить на занятия. Ведь уже в основе играл, - делился воспоминаниями Геннадий Олегович. – Но у нас тогда двухразовые тренировки только на сборах проводили, да и то редко, так что время выкроить можно было. Начал с уже знакомого английского, потом предложили на выбор второй язык. Поскольку «Спартак» часто в Италию ездил, да и песни итальянские мне нравились, выбрал итальянский. Кассеты Челентано привозил, мы на занятиях их включали и переводили. На базе у меня тогда всегда на тумбочке учебники лежали. Партнеры говорили: «Что корпишь? Пойдем в картишки поиграем, прогуляемся». А я в ответ: «Закладываю личный капитал. При любой власти в любой стране он мне будет помогать». Хотя про смену власти тогда, конечно, никто и не думал».

Годы спустя Логофет признавался, что им также двигало желание выделиться: «Представляете, делегация едет – и никто, кроме меня, не может объясниться!»

Врач сборной СССР Савелий Мышалов познакомился с Логофетом в 1970 году, накануне чемпионата мира в Мексике. «Драйзер, Толстой, Чехов… Его всегда можно было застать с книгой в руках. О литературе Логофет мог говорить часами, – говорил Мышалов. – Еще будучи игроком, Логофет выучил итальянский, владел английским. Он помогал Лобановскому с переводом на крупных турнирах, по сути, исполнял роль пресс-атташе сборной СССР».

В последние годы были в первую очередь востребованы не тренерские, а организаторские и языковые способности Логофета. Прекрасно разбирающегося в футболе переводчика-синхрониста, как он, да еще с богатым селекционным опытом, найти крайне сложно. В 1992 году Логофета пригласили на телевидение комментировать матчи европейского чемпионата.

От новой работы у Геннадия Олеговича остались следующие впечатления: «Все произошло неожиданно. Перед жеребьевкой чемпионата Европы меня пригласили на Российское телевидение, чтобы я помог в переводе с английского всей официальной церемонии. Видимо, руководству понравилась моя работа, и мне предложили попробовать себя в роли комментатора. Нужно было помочь Олегу Жолобову (поскольку он в прошлом был ватерполистом и, конечно, не до конца разбирался в тонкостях футбола). Директор студии «Арена» Александр Иваницкий просил, чтобы я побольше внимания уделял именно внутренним, скрытым аспектам игры. Как это получилось на самом деле – судить зрителям. Мне же было все очень интересно, работал с удовольствием. Сын записал мои репортажи на видео, и я потом по многу раз прокручивал, анализировал, подмечал погрешности. Недоволен, пожалуй, только своим голосом. Хотя все знакомые говорили, что все в порядке, мне не нравилось. Но тут уж ничего не поделаешь: какой есть, такой есть».

В том же году Геннадию Олеговичу предложили поработать в Арабских Эмиратах. Валерий Лобановский работал там со сборной страны, а Юрий Морозов – в одном клубе, и ему потребовался помощник с английским языком. Логофет переводил и параллельно трудился в качестве второго тренера. Он признавался, что работать в далекой стране было нелегко: «Футбол там непрофессиональный. На тренировку приходило по пять-шесть человек. А победы от тебя требуют. Мы даже письма писали президенту – завалили просто: «Обяжите игроков ходить на тренировки! Дайте адреса, сами будем их по домам забирать».

Его уникальные знания были востребованы постоянно. Приезжает Беккенбауэр в Москву к Яшину – кто будет переводить? – Конечно, Логофет. В начале 1990-х годов его даже пригласили на работу в итальянское рекламное агентство.

Разносторонности его натуры можно найти немало подтверждений, но один из постов следует выделить особо: в 2000 году Геннадий Олегович стал представлять Россию в ФИФА в качестве члена комитета футбола этой международной организации. Помимо Логофета в комитет вошли такие легенды футбола, как Пеле, Франц Беккенбауэр, Бобби Чарльтон, Йохан Круифф, Мишель Платини, Уго Санчес, Роже Мила. Он попал в состав данной организации не только в силу футбольных заслуг, но и благодаря безупречному владению иностранными языками. Геннадий Логофет являлся также членом Всемирного маккабианского совета (Maccabi World Union), организатора Маккабианских игр. Эти международные спортивные соревнования, созданные по образцу Олимпийских игр, проводятся раз в четыре года в Израиле Всемирным спортивным обществом «Маккаби».

При этом Геннадий Олегович не отрывался от родного «Спартака», возглавляя ветеранскую команду. Вместе с Вячеславом Егоровичем он вел организационные мероприятия, а ведь календарь выступлений ветеранов в иные месяцы бывает плотнее, чем у действующих мастеров. В 2001 году Логофет вошел в тренерский штаб «Спартака».

Геннадий Олегович был образцовым семьянином. Второй брак оказался счастливым – две половины одного целого нашли друг друга. С красавицей Надеждой его свела судьба в 1976 году, во время учебы в Высшей школе тренеров. В 1979 году на свет появился сын Вадим. Супруга Надежда Михайловна вспоминает: «Настоящего мужчину всегда отличает бережное отношение к женщине. Гена никогда не позволял мне поднимать что-нибудь тяжелее трех килограммов. Когда я возвращалась с рынка, бежал вниз, чтобы забрать сумки. В жизни твердо руководствовался двумя принципами. Один по Булгакову: никогда ничего не просить, оценят – сами предложат. Второй – не говорить об отсутствующих. Он обожал отгадывать кроссворды, у него это здорово получалось. Когда показывали передачу «Своя игра», Гену нельзя было оттащить от телевизора, даже если мы находились не дома».

Сын Геннадия Олеговича, Вадим, рассказывает: «Не встречал на свете добрее человека, чем папа. Наверняка в отношении многих отцов сыновья говорят то же самое. Но для меня это очень личное и особенное. Это проявлялось не только во внимании и подарках в детские годы, на протяжении жизни он поддерживал все мои начинания. Да, редко бывали и сложные моменты, но то, как быстро мы находили общий язык, как папа ценил и верил в меня – все это сложно описать. У папы было много близких друзей и знакомых, но все-таки семья была для него священным понятием. Его жизненные принципы, правильное отношение к людям, семейные ценности – все это я впитал от него, как губка, до последней капли».

В 2008 году у Вадима и его супруги Екатерины родился сын. Своим внуком – продолжателем фамилии – Геннадий Олегович очень гордился и частенько повторял: «Есть Никита Симонян, а теперь есть и Никита Логофет». Дочь Ирина подарила отцу троих внуков: старшая Маша учится в Англии, а младшие, Лев и Марк, живут с Ириной и ее супругом Антоном в Испании.

Геннадий Олегович не дожил совсем немного до своего 70-летия, его не стало 5 декабря 2011 года после продолжительной болезни. Его родные сожалеют о том, что не сумели убедить его выпустить книгу воспоминаний, приуроченную к юбилею…

Игрок с глубоким пониманием игры, разносторонний и целеустремленный и, несмотря на все заслуги, так до конца и неоцененный. Интеллигент от футбола и настоящий патриот своей команды. Все это – Геннадий Логофет, человек, который на протяжении всей игровой карьеры оставался верен единственному клубу. Он остался в доброй памяти не только своих близких, но и друзей, коллег, соперников, а также многочисленной армии болельщиков клуба, носящего гордое имя «Спартак».

Анатолий Бышовец, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР и Украины: «Главное качество Логофета, что он всегда был джентльменом: на поле и в жизни у него были принципы, и если он говорил, за этим всегда следовало дело. Он был универсальным игроком, универсальным человеком. Сегодня понятие клубного патриотизма несколько трансформировалось, и критерием являются условия, которые тебе предоставляют. Так вот, я с трудом себе представляю, что Логофет мог бы оставить команду, если бы ему предложили любые условия, которые намного бы отличались от спартаковских. Я уверен, он не смог бы изменить «Спартаку»».

Валерий Рейнгольд, одноклубник и один из лучших друзей: «Логофет был не только классным защитником, но и человеком, от которого всегда можно было ожидать классной шутки. А более эрудированного советского футболиста было днем с огнем не найти. Он всегда привозил на сборы справочники иностранные. Мы все шутили над ним. Я помню, Юрка Севидов говорил: «Ты-то лежишь, а он через пять лет будет послом в Италии». Однако не раз во время зарубежных матчей знание языков помогало всей команде…

А музыка! Когда все везли из-за границы шмотки, Геша все деньги тратил на пластинки. Джаз, блюз – это была его музыка. В этом плане он был похож на Гилю Хусаинова». Подсчитывая, сколько они были знакомы с Логофетом, Валерий схватился за голову: «52 года! Это больше, чем полвека!»

Евгений Ловчев, заслуженный мастер спорта СССР: «Он взялся меня опекать – он был крайним защитником, и я пришел крайним защитником. Он учил меня не только футболу: как атаковать и как «загонять» нападающего, – учил еще и профессиональному отношению к футболу, учил по жизни многому. Это личность недооцененного масштаба». Виктор Папаев, российский футбольный тренер, бывший игрок «Спартака»: «Жаль, что в последнее время Логофет не был востребован в нашем футболе. Хотя у него имелись для этого все данные. У Логофета была очень богатая родословная, как я это называю: воспитанник московского футбола, продолжительная, яркая карьера в таком популярном клубе и в сборной. Он был личностью, игрочиной, поверьте мне. И в советские времена, с футболом хорошего уровня, с большим количеством знаменитых команд и очень сильных исполнителей, Логофет являлся заметной фигурой».

Геннадий Олегович Логофет – мастер спорта СССР, чемпион СССР (1962, 1969), серебряный призер (1963, 1968, 1974), бронзовый призер (1970) первенства СССР. Обладатель Кубка СССР (1963, 1965, 1971). Полуфиналист чемпионата Европы (1968), участник чемпионата мира (1970). Амплуа: защитник, полузащитник.

Выступал за «Спартак» Москва (1959–1975). Был капитаном команды. Входил в число 33 лучших футболистов СССР: под № 2 (1962, 1969, 1970, 1974), под № 3 (1964). В высшей лиге чемпионатов СССР сыграл 349 матчей, забил 27 мячей. В Кубке СССР число матчей не установлено, забил 7 мячей. В еврокубках сыграл 16 матчей, забил 1 мяч. За сборную СССР сыграл 17 матчей. За олимпийскую сборную СССР сыграл 2 матча.