Народный артист СССР

Родился 21 января 1920 года в Севастополе. Отец – Трофимов Николай Тихонович (1896–1982), рабочий. Мать – Трофимова Наталья Васильевна (1897–1963), домохозяйка. Супруга – Трофимова Марианна Иосифовна. Дочь – Трофимова Наталья Николаевна (1973 г. рожд.), переводчик, после замужества живет в Италии.
По давней традиции, и актеры, и зрители БДТ собираются задолго до начала спектакля. Мастерам сцены требуется сосредоточиться, прежде чем шагнуть из современности в иные времена. Их поклонникам хочется надышаться волшебной атмосферой театра, проникнуться его духом и таинством. Гуляя по фойе этого храма искусств, зрители с трепетом и любовью вглядываются в знакомые фотографии давно уже ставших родными кумиров. У портрета Николая Трофимова всегда шумно и оживленно. Всенародный любимец знаком многим поколениям кино- и телезрителей, которые приводят на встречу с Мастером уже не только детей, но и внуков. У каждого поколения зрителей есть свои любимые роли этого артиста, будь то капитан Тушин из киноэпопеи «Война и мир», Лев Гурыч Синичкин или милейший Волк из истории «Про Красную Шапочку». Но давней страстью маэстро все же является Мельпомена, служению которой он посвятил почти семь десятков лет!
...Отрицательная рецензия на первую роль не разуверила семиклассника Николая Трофимова в верности сделанного им выбора. Он даже не усомнился, что предложенная им сценическая позиция верна. Надо признаться, земляки поддержали юного комедианта бурей оваций. А дело было в том, что невольник из спектакля севастопольского ТЮЗа «Хижина дяди Тома» в исполнении 14-летнего Николая, уходя со сцены и поровнявшись с ненавистным плантатором, умудрился-таки смачно пнуть того ногой. Это было творческой придумкой находчивого молодого человека, коему довелось приложить немало усилий, чтобы убедить режиссера позволить его герою покидать сцену последним, – только это давало возможность реализовать эффектную концовку. Пареньку это удалось сполна, свидетельством чему были продолжительные аплодисменты. Однако назавтра суровый театральный критик из местной газеты обвинил его в полном незнании истории – за подобную выходку реальному невольнику грозила бы смерть. Впрочем, можно ли упрекнуть мальчишку за стремление выделиться и оживить роль, в которой нет ни единого слова?! Подобное желание с годами в юноше только окрепло. Так, став актером ленинградского ТЮЗа (в пору учебы в театральном институте), он и в 20 лет продолжал экспериментировать. В спектакле «Снежная королева» по замыслу автора на сцене в темноте парили птицы. Для этого актеров одевали в черное трико и давали палки с пернатыми на концах. Николаю очень хотелось, чтобы его птица летала выше всех. Но небольшой рост этому препятствовал. Другой бы угомонился, но только не Трофимов. Он убедил товарища и примостился к нему на плечи – их птица была самой-самой! Но на одном из спектаклей приятель о чем-то задумался, и смекалистый дуэт с грохотом провалился в оркестровую яму, пробив барабан. Это не стало поводом для огорчений и не прекратило творческих поисков Николая. Чтобы стать заметнее в новой и опять бессловесной роли Зайца, талантливый молодой человек досконально изучил заячьи повадки и был так убедителен, что увлекся и не заметил, как вновь угодил к оркестрантам. Режиссер, дабы угомонить молодое дарование, перевел Трофимова на роль Старого зайца, но остановить всепоглощающий созидательный процесс было уже не под силу никому. Впрочем, все это было чуть позже.
Юный лицедей Коля Трофимов стал школьной знаменитостью после исполнения чеховской шутки «О вреде табака» на школьном вечере. Страдания «отца четырех дочерей» до слез рассмешили зрителей. После чего четвероклассник стал популярной личностью среди учеников и педагогов. Одноклассники ценили Колькин юмор, а взрослые жаловались родителям, что их сын срывает уроки. Так незаметно подоспело время выбора профессии. Николай поехал подавать документы в театральный институт. В рабочей семье с уважением отнеслись к выбору сына. Тот решил попробовать удачу и в Москве, и в северной столице, но остановился на последней – берег залива и каналы рек больше походили на морские просторы родного Севастополя.
На вступительных экзаменах этюд о базарном воришке комиссии, вероятно, понравился, поскольку сразу было предложено что-либо прочесть. Николай выбрал пушкинского «Золотого петушка» – он не раз наслаждался этим отрывком, слушая его в блистательном исполнении И. Ильинского. Едва он нараспев произнес «ки-ри-ку-ку», брови Б.В. Зона, набиравшего курс, поползли вверх:
« – Вы это сами придумали, или с вами кто-то занимался?
– Сам, просто слушал Ильинского, – ответил Николай, пытаясь понять, какой ответ хотел бы услышать мастер.
– Идите, свободны!»
На следующий день от волнения молодой человек не сразу нашел в списках зачисленных свою фамилию.
Этому курсу повезло: Борис Вульфович Зон ездил в Москву на уроки к Станиславскому и щедро делился опытом со своими учениками. Человек суровый, он симпатизировал озорному Трофимову и терпеливо сносил его искания на упомянутой выше сцене руководимого им ТЮЗа. Кстати, после того как Николай на спор бесплатно прошел в кинотеатр под видом старушки, у которой нет денег, и был так убедителен, что не вызвал подозрений у бдительной билетерши, Зон сразу же поставил студенту зачет по актерскому мастерству.
При внешней легкости будущей профессии учеба (1937–1941) пришлась на самый пик политических репрессий. Бесследно исчезали педагоги, студенты, родные, знакомые. Беззаботной юностью это не назовешь. По тем временам молчать было куда безопаснее, но молодость брала свое – Николай не только любил пошутить, но и охотно выступал в концертах с юмористическими зарисовками, читая произведения ленинградских авторов. Неукротимый темперамент и неиссякаемый оптимизм служили ему чем-то вроде страховки. Однажды в Доме писателя он виртуозно исполнил рассказ М. Зощенко «Мелкий случай из личной жизни» о том, как гражданин на поминках стакан разбил. Комичные ситуации с маленьким человеком тронули весь зал – номер был принят на бис. В антракте Николая разыскал интеллигентный мужчина с грустными глазами, пожал руку и произнес: «Спасибо... Я и не знал, что написал такой хороший рассказ». С годами этот номер стал визитной карточкой Трофимова-чтеца. Его очень любил слушать Г.А. Товстоногов. Когда режиссер хотел отвлечься, звал Николая Николаевича и шутил: «Ну что, тюкнем стакашек?»
Годы учебы промчались незаметно. В дипломном спектакле по Чехову Николай вновь блеснул талантом. Сдав экзамен по марксизму-ленинизму, молодой артист решил отоспаться перед взрослой жизнью. Что там ждет его завтра? А завтра была война. В военкомате он попросился на флот – все-таки любил этот парень море, да и флотские полуботинки ему нравились больше пехотных сапог. Даже в горькую годину молодость не прочь пофорсить! Парикмахер уже приготовился обрить Николая наголо, как влетел вестовой с приказом явиться к начальству. Оказалось, композитор И.О. Дунаевский формировал Ансамбль песни и пляски «Пять морей», куда требовались дипломированные специалисты, в число которых и попал краснофлотец Н. Трофимов. Долгие годы войны – особый период в жизни Николая Николаевича. Наискромнейший человек, он не любит вспоминать о тех горьких временах. Боевые корабли, гарнизоны, передовая. Фронтовые будни, бессонные ночи, бесконечные дни. Изнурительная работа без сна и отдыха. Довелось артисту хлебнуть лиха. И хотя его оружием в основном было слово, о том, сколь оно весомо, говорят боевые награды ветерана – ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени, медали «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией». Ими артист дорожил особо.
После демобилизации в 1946 году Николай был зачислен в труппу Ленинградского театра комедии. Редкий артист, по его признанию, не мечтал об этом детище Н. Акимова. Трофимов 17 лет прослужил на прославленной сцене, сыграв более трех десятков ролей. Епиходов в «Вишневом саде» и Хлестаков в «Ревизоре» принесли ему зрительскую любовь и признание. А Лев Гурыч Синичкин (с виду грозный как лев, но мил как пташка) и вовсе стал визиткой и артиста, и театра. Здесь Николай повстречал и свою любовь. Это были воистину счастливые годы творческого взлета. В театр уже ходили просто «на Трофимова». Это ли не свидетельство популярности?! В «Пестрых рассказах» по произведениям А.П. Чехова артиста увидел С.Ф. Бондарчук, готовившийся к экранизации романа Л.Н. Толстого «Война и мир». Он был так ошеломлен игрой Трофимова, что без проб утвердил его на роль капитана Тушина. В комедийной легкости чеховского героя Сергей Федорович, о войне знавший не понаслышке, безошибочно разглядел безграничные драматические возможности артиста-фронтовика. С киноэкрана к миллионам зрителей шагнул совершенно иной Трофимов – маленький человек на большой войне, доблестный воин, умница-командир, за которым солдаты пойдут без оглядки. Он тушуется (не потому ли фамилия Тушин?) в штабных коридорах, но не теряет мужества на поле боя. Вот такими героями из народа куется победа во все времена.
После премьеры этого фильма взошла кинозвезда Николая Трофимова. Его герой был замечен и отмечен зрителями, коллегами, критикой. Предложений сниматься всегда хватало, но в силу оригинальной внешности артиста ему предлагали роли в основном комедийного плана. Впрочем, для их исполнения требуется особое дарование. Фильмам с участием Трофимова был гарантирован успех. Героические, комические, эксцентрические его герои всегда вызывают добрые чувства и заряжают зрителей неповторимой трофимовской теплотой. «Таланты и поклонники», «Хроника пикирующего бомбардировщика», «Трембита», «На пути в Берлин», «Табачный капитан», «Блокада», «Бедная Маша», «Отцы и деды», «Степь», «Д‘Артаньян и три мушкетера», «Принцесса цирка», «Цыганский барон», «Невеста из Парижа», «Шизофрения» – вот лишь малая толика киноработ актера. Более 70 картин на большом экране. Мастер ювелирного мазка, он с гениальной простотой умеет сочетать улыбку и сострадание, наделяя комедийные характеры элементами драматизма. «Моя тема – тема маленьких людей, которые незаметно делают большое дело», – призна?тся актер. Его игра – это чудо, обыкновенное, но все-таки чудо. Творить чудеса он умеет не только на сцене и в кадре. Верно подмечено, что талантливый человек талантлив во всем. Какие замечательные мозаики создал Трофимов-художник! Материалом для его работ стали старые пластмассовые игрушки и пластинки. К мозаичному творчеству Николая Николаевича пристрастила первая супруга – талантливая артистка, к сожалению, рано ушедшая из жизни. Когда муж перешел в БДТ, Татьяна Григорьевна стала работать в кукольном театре и посвятила Николая Николаевича во многие таинства театральной кухни. А еще он очень талантлив в любви – будь то любовь к женщине, к дочери, к коллегам, друзьям и зрителям. И все платят артисту взаимностью.
С Большим драматическим театром Трофимова связывали без малого 40 лет. На этой сцене он познал множество творческих взлетов и открытий. Как во всякой истории любви, были и свои сложности. Казалось бы, от прежнего театра до нового всего-то 10 минут ходу. А дистанция – огромная. Попадаешь совсем в другое измерение. Сам артист определил этот путь так: «Из хорошей школы представления – в сложную школу переживания». Из головокружительной легкости – в глубокий драматизм. Товстоногов ввел новичка в спектакль «Три сестры» (опять любимый Чехов!). Трофимову роль грустного скептика Чебутыкина показалась слишком «неброской», и он, сбиваясь на комедийные нотки, попытался разукрасить ее более эффектной палитрой, незаметно, на его взгляд, подключая язык жеста и мимики. Но не тут-то было. Опытнейший режиссер мгновенно пресекал подобные «штучки», то и дело возвращая Трофимова на грешную землю. Знакомы они были уже много лет, их пути не раз пересекались в совместных работах, потому провести Товстоногова не удалось ни разу. Состояние притирки давалось непросто – в 45 лет менять систему ценностей нелегко. Кто-то из именитой труппы даже воскликнул: «Зря мы его взяли!» – комедианта, мол, не переделать. Было горько и больно, но доброта и интеллигентность Николая Николаевича не позволяли ему вступать даже в творческий конфликт – он знал, что изменит мнение коллег только своей игрой. Вскоре так и случилось: талант Трофимова восторжествовал. Роль птицелова Перчихина из «Мещан», маленького и униженного, но не потерявшего своего достоинства человека, принесла артисту зрительский успех и признание коллег. Все тот же голос воскликнул: «Нет, не зря мы его взяли!» – и сравнил игру Трофимова с самим Ильинским, что для Николая Николаевича было высшей похвалой. Известно, в театральной семье отношения между актерами не всегда складываются ровно и гладко – слишком высока концентрация талантов и страстей. К чести Трофимова, он оказался выше всех этих сложностей, за что и был особо почитаем.
А потом были удача за удачей. Блистательный Хлопов в «Ревизоре» сыгран и вовсе на уровне изобретения: смотритель уездных училищ в трактовке Николая Николаевича, оправдывая фамилию, то ли от боязни за свои грешные делишки, то ли от хитрости то и дело падал в обморок. До Трофимова так осмыслить и прочесть роль не удавалось никому.
А каков его Вафля в «Дяде Ване»?! Для жалкого приживалы, которого кормят из сострадания, оказывается, очень важно сохранить порядочность. Эта черта возведена артистом в масштаб гротеска. Этот блаженный, застенчивый человек в принципе способен любить всех, но, посмотрите, как он меняется, отстаивая право на собственное имя. Действительно, от трагического до смешного – всего ничего, но видно это лишь со стороны.
Совершенно иной обаятельнейший циник, плут, жених и рыцарь в одном лице – Акоп, приказчик из Тифлиса («Ханума»), лихо отплясывающий лезгинку, невзрачный, но ладный, то трогательный, то смешной. Он способен отчаянно интриговать и тут же искренне влюбиться. Блистательное исполнение да и только! А каков квартальный надзиратель Расплюев из мюзикла «Смерть Тарелкина»? Дорвавшийся до маленькой, но безграничной власти хам в порыве мракобесия желает стать мессией для России. Но есть в нем все же какая-то недосказанность. Следуя завету Станиславского («Играя злого – ищи, где он добрый»), Трофимов наделяет своего героя чертами наивной простоты. Получается нечто вроде гремучей смеси, но весьма убедительно. Как это жизненно! И как филигранно сыграно! Трофимовские пройдохи все равно обаятельны. Стало быть, есть надежда, что они не законченные негодяи, а просто отпетые мошенники. Из их числа и Голутвин («На всякого мудреца довольно простоты»).
Каждая роль в исполнении Трофимова – просто феерия. Взять хотя бы сэра Пиквика в удивительно добром спектакле по Диккенсу. Как он мил, наивен и глубоко симпатичен своей искренностью, покорностью и стойкостью перед тяготами судьбы. Он распространял вокруг себя жизнелюбивую веселость и лучится доброжелательностью. Став жертвой беззакония и оказавшись за решеткой, Пиквик не перестал верить в людей. Он творил добро и во благо его заставлял служить даже такое зло, как деньги. Не случайно роль сэра Пиквика была из числа особо любимых и почитаемых самим артистом. Более 500 раз выходил он в ней на сцену, радуя и восхищая поклонников своего таланта. В этом спектакле он был занят почти четверть века. Поистине великое мастерство и трудолюбие!
Только на сцене БДТ Трофимовым исполнено более 30 ролей. За долгие годы сценической жизни Артист подарил нам радость встречи с героями Чехова, Достоевского, Шекспира, Островского, Вишневского, Гоголя, Рощина, Шолохова, Горького, Думбадзе, Вампилова. Он играл в пьесах И. Эркеня, А. Цагарели, Т. Уайлдера, А. Миллера, Б. Брехта, О. Нила и множестве других. Какой подарок нам, зрителям! Какое счастье, что удалось испить из родника его творчества!
Н.Н. Трофимов – народный артист СССР.
По большому счету, роман с театром – самый затяжной в его жизни. Пожалуй, он единственная его пламенная страсть. И это всепоглощающее чувство неразделимо с любовью к Великому Режиссеру – Г.А. Товстоногову. С особой теплотой вспоминал он и своего «крестного отца» по кинематографу – С.Ф. Бондарчука. И любимого своего артиста И.М. Смоктуновского. Ностальгия – это не возврат к прошлому, это добрая память. Ведь на то нам память и дана, чтобы не забывать о хорошем.
Этот невысокий человек был Личностью с душой высокого полета. Он – автор, творец и исполнитель пьесы под названием «Жизнь маленького человека». Николай Николаевич Трофимов – человек-оркестр, могучий талант, драгоценная реликвия, Чаплин российского кинематографа.
Артист с улыбкой рассказывал, что был увековечен еще до рождения – в Италии найден мраморный саркофаг (Трофимову показали его во время гастролей), на котором по латыни высечено «Trofimo – actor». Коротко, ясно. И просто, как все гениальное…