ЯНКОВСКИЙ Олег Иванович
(1944-2009)

Народный артист СССР, лауреат Государственных премий СССР, РСФСР и РФ

Pодился 23 февраля 1944 года в городе Джезказгане Карагандинской области (Казахстан). Отец – Янковский Иван Павлович, до Октябрьской революции служил в армии, был штабс-капитаном лейб-гвардии Семеновского полка, в советское время репрессирован. Мать – Янковская Марина Ивановна, работала бухгалтером. Супруга – Зорина Людмила Александровна, заслуженная артистка России, актриса Московского театра «Ленком». Сын – Янковский Филипп Олегович (1968 г. рожд.), актер, режиссер, продюсер. Внук – Иван, внучка – Елизавета.
Детство Олега Янковского прошло в Казахстане, куда была сослана семья. Опасаясь ареста, мать сожгла все архивы, свидетельствовавшие о дворянских корнях Янковских. Жили впроголодь (Марина Ивановна выучилась на бухгалтера, и одна кормила троих сыновей и свою мать), ходили в обносках, впятером ютились в 14-метровой комнатушке, но при этом хранили обширную библиотеку, учили иностранные языки, много читали. Со временем Янковские перебрались в Саратов. Старший из братьев – Ростислав – начал играть еще в Джезказгане, потом уехал в Минск, в Русский театр. 14-летнего Олега он забрал к себе. Там Янковский-младший дебютировал на сцене.
Вернувшись в Саратов, Олег Янковский поступил в Саратовское театральное училище имени И.А. Слонова. После окончания учебы в 1965 году его зачислили в труппу Саратовского драматического театра, где на первых порах ему доводилось играть в основном эпизодические роли. Но в его судьбу вмешался случай.
Театр гастролировал во Львове. Артист зашел в гостиничный ресторан пообедать. А недалеко за столиком случилось сидеть Владимиру Басову с женой Валентиной Титовой и другими членами съемочной группы будущего фильма «Щит и меч». Обсуждали, где искать артиста на роль Генриха Шварцкопфа. Титова, кивнув на Олега, сказала мужу: «Посмотри, вон сидит типичный арийский юноша». Басов согласился, что этот человек подошел бы ему идеально, но... «Он, конечно, какой-нибудь физик или филолог. А поди ж ты найди артиста с таким умным лицом». Кто-то из ассистентов не поленился подойти к Янковскому, и это была судьба...
Благодаря фильму «Щит и меч» и следующей картине – «Служили два товарища» Янковский стал суперпопулярным. В театре пошли серьезные большие роли, в кино – масса предложений: фильмы «Зеркало» и «Ностальгия» А. Тарковского, «Полеты во сне и наяву» Р. Балаяна, «Крейцерова соната» М. Швейцера, «Мой ласковый и нежный зверь» Э. Лотяну, «Обыкновенное чудо» и «Тот самый Мюнхгаузен» М. Захарова.
Всего О. Янковский снялся более чем в 100 фильмах, в том числе: «Жди меня, Анна» (1969), «Я, Франциск Скорина» (1969), «О любви» (1970), «Расплата» (1970), «Операция “Хольцауге”» (1971), «Гонщики» (1972), «Гнев» (1974), «Под каменным небом» (1974), «Премия» (1974), «Сержант милиции» (1974), «Мой дом – театр» (1975), «Полковник в отставке» (1975), «Чужие письма» (1975), «72 градуса ниже нуля» (1975), «Длинное, длинное дело» (1976), «Доверие» (1976), «Сентиментальный роман» (1976), «Сладкая женщина» (1976), «Слово для защиты» (1976), «Обратная связь» (1977), «Открытая книга» (1977–1979), «Поворот» (1978), «Мы, нижеподписавшиеся» (1981), «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Собака Баскервилей» (1981), «Шляпа» (1981), «Влюблен по собственному желанию» (1982), «Дом, который построил Свифт» (1983), «Поцелуй» (1983), «Храни меня, мой талисман» (1986), «Филер» (1987), «Убить дракона» (1988), «Паспорт» (1990), «Цареубийца» (1991), «Сны о России» (1992), «Тьма» (1992), «Я – Иван, ты – Абрам» (1993), «Немой свидетель» (1994), «Первая любовь» (1995), «Роковые яйца» (1995), «Ревизор» (1996), «Райское яблочко» (1998), «Китайскiй сервiзъ» (1999), «Приходи на меня посмотреть...» (2001, режиссер, актер).
Как-то на съемках фильма «Гонщики» Олег Янковский попал в аварию: машина с ним и операторами перевернулась, летела кувырком. Операторов выбросило на дорогу, на Янковском сгорела кожаная куртка, а сам он каким-то чудом остался без единой царапины. Евгений Леонов, тоже снимавшийся в этом фильме, был так поражен, что, приехав в Москву, без конца рассказывал всем о «счастливчике Янковском». Так это имя услышал режиссер театра «Ленком» Марк Захаров... Вскоре Янковский вышел на сцену «Ленкома» – сцену, со временем ставшую ему вторым родным домом.
На сцене «Ленкома» наиболее значительными его работами стали роли в спектаклях «Автоград–XXI», «В списках не значился» по Б. Васильеву, «Ясновидящий» по Л. Фейхтвангеру, «Синие кони на красной траве» и «Диктатура совести» М. Шатрова, «Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского, «Карманный театр» Ж. Кокто, «Гамлет» У. Шекспира, «Школа для эмигрантов» Д. Липскерова, «Чайка» А. Чехова, «Варвар и еретик» (по роману Ф.М. Достоевского «Игрок»), «Шут Балакирев» Г. Горина, «Tout payе, или Все оплачено» И. Жамиака.
Олег Янковский – один из самых загадочных отечественных артистов, вошедший в историю кино как выразитель своего поколения. Он стал избранником смутной, «застойной» эпохи, на которую приходится пик его творческой биографии. Именно тогда сформировался противоречивый образ Янковского: то ли рационального артиста, то ли эмоционального, то ли интеллигента, то ли плейбоя.
Закрытость Янковского – это способ защиты от ненужных искушений, это редкая способность не расплескать свою натуру в суете, в навязанных извне поступках. Уникальность Янковского – в его знаменитых «зонах молчания», его магнетическом взгляде, виртуозной внутренней пластичности и, наконец, в изощренной интуиции, благодаря которой он удержал опасное равновесие. Не задохнулся в беге времени.
Любимые герои Янковского всегда тосковали по полету за пределами обыденной реальности. Веревочная лестница в небо, обыкновенный сумасшедший дом, дуэль – крайние точки их непредсказуемых маршрутов. Крепкие профессионалы, они, равно как и сам артист, не боялись сойти с дистанции, потому что не хотели рисковать куда более важным – своей судьбой. Олег Янковский всегда был и до сих пор остается заложником времени. По его ролям можно составить коллективный портрет нашего современника 1970–1980-х годов, тех людей, кто умно, без ложного пафоса проявляли лояльность к системе («Премия», «Обратная связь»); тех, кто выпадал на обочину жизни («Влюблен по собственному желанию»); тех, кто плевал на все условности («Полеты во сне и наяву»), но при этом никогда не врал, даже если, как Мюнхгаузен, любил присочинить, пофантазировать.
Играя раздрызганных, блуждающих и мятежных героев, Янковский как артист расцвел, реализовался в том искусстве, которое и по сей день остается достоверным и незабываемым свидетельством о нашей жизни, о «плохих-хороших» людях, зараженных массовым гамлетизмом, обреченных на боль и маету. «Я не знаю, – признавался он в начале 1980-х, – что это, но чувствую по энергии, по воображению, по типу личности: сейчас спрос на меня». Этот спрос вытеснял стереотипы восприятия обыкновенного и в то же время неординарного «человека из толпы». Нас привлекал и тревожил двойной свет этого артиста, придававший его искусству миражную расплывчатость. А самоирония Янковского определяла все частные колебания оценок: от «холодного» до «обаятельного», от «бесстрастного» до «нервного». Этот спрос проявился еще в саратовском театре, где он проработал 12 лет и куда ходили «на Янковского». После дипломного Тузенбаха (1965) – хрупкого романтика с обрезанными крыльями – театральный дебют: Ненилло в «Рождестве в доме синьора Купьелло» Эдуардо де Филиппо. И вдруг – обворожительное обаяние, отчаянная наглость шалопая. Потом был недалекий, но с нетривиальным природным чутьем Мешем в «Стакане воды» Скриба; неискушенный, недотепистый Мелузов в «Талантах и поклонниках» и еще много проходных ролей, на которых обычно держится репертуар. Но судьба подарила и князя Мышкина. Его угловатый, утонченный Мышкин двигался по сцене осторожно, словно боясь споткнуться или кого-то потревожить, а его доверчивый, внимательный взгляд перекрывался вопросительной смущенной улыбкой... Художник спектакля Татьяна Сельвинская вспоминала, что «на репетициях в сценах с Настасьей Филипповной у Янковского проступали темные пятна под глазами. Им вдруг овладевала изнурительная отчаянная тревога...» Правда, Янковский говорит, что к этой роли он только «прикоснулся»...
С начала 1970-х до 1990-х – самые (на сегодняшний день) продуктивные годы Янковского, его «золотой запас», обеспечивший статус и репутацию артиста, сохранившего достоинство, недоверие к сиюминутному успеху и в бурные постперестроечные годы. Он не участвовал ни в вульгарных антрепризах, ни в откровенно халтурных фильмах. И себя сберег. Ведь мало кому – даже из успешных артистов, даже из звезд – выпал, как Янковскому, счастливый жребий сыграть рефлексирующих исповедальных современных героев и Ленина без грима в публицистическом спектакле «Синие кони на красной траве». Благородного безутешного Беринга в «Оптимистической трагедии» на сцене «Ленкома» и... обаятельного хама, циничного «философа» в фильме Лиозновой «Мы, нижеподписавшиеся», Волшебника из «Обыкновенного чуда», верящего в разумность сумасшедших идей, чарующую индивидуальность Мюнхгаузена, ранимого критика тоталитарного режима и решительного Гамлета в «Ленкоме» (режиссер Глеб Панфилов), который оказался самым неприятным героем спектакля. Лирическая драма современного Гамлета в «Полетах во сне и наяву» переродилась всего за три года (1983–1986) в жестокий трагифарс. В историческом для Янковского 1983 году его пригласил Андрей Тарковский в «Ностальгию». «Похудеть не сможешь?» – «Куда? – от неожиданности выпалил я, – вспоминал о первой встрече Янковский. – Хотя я понимал, что ему нужен человек, измученный духовной жизнью в прямом смысле слова. Что это состояние и будет сюжетом фильма. Мы сидели теплым вечером в маленьком кафе на безлюдной римской площади. Говорили о ностальгии. Как это играть? Что за этим стоит? Только ли березки? Но они есть и в Италии. А ностальгия? Наверное, тоже. Вдруг, как в плохом фильме, подошли два мальчика – один с кепкой, другой с аккордеоном – и заиграл “Амурские волны”. “Это уж слишком, – сказал Андрей. – Никому об этом не говори. Не поверят”».
Тарковский ставил фильм о человеке на изломе, о пути интеллигента-страстотерпца, едва ли не мессии, запомнившем слова некоего безумца о спасении, ждущем человечество, если кто-то пройдет с горящей свечой бассейн святой Екатерины. Актер, прикоснувшись к краю водоема, зажжет от зажигалки огарок и решится. Он пойдет медленно, сдерживая замирающее пламя и собственную сердечную боль. В середине бассейна свеча погаснет. Он вернется и пойдет снова. Дрожащей рукой оградит этот огонек надежды. На том же месте он погаснет. Сердечная боль нарастает, ноги не держат, душит участившийся пульс. Он зажигает в третий раз, собирает последние силы будто перед смертью, чтобы уберечь неверное пламя, и доходит. Его мы не видим. Всплеск. Звуки вердиевского реквиема.
В 1987 году Олег Янковский сыграл еще одну бенефисную – одну из важнейших в своей биографии – роль в фильме Михаила Швейцера «Крейцерова соната». Это был изможденный, изверившийся, несмирившийся человек с расхристанной душой. Горячечный монолог своего героя (то он вспыхивал, то сникал, то судорожно закуривал, то, ободренный наркотиком, заходился в путаных, сбивчивых признаниях) Янковский проживал с почти забытой на нашем экране силой страсти, с немыслимым, казалось, для его актерской природы трагизмом.
В начале 1990-х Янковский вернулся из Франции (где полгода играл в европейском театральном проекте) «в другую страну». Ее атмосфера, пейзаж, настроения стали неузнаваемы. Поток коммерческой продукции «кооперативного» кино хлынул на экраны, но участвовать в этом Янковский себе позволить не мог. Зато согласился в 1993 году стать президентом открытого Российского кинофестиваля в Сочи (МКФ «Кинотавр»), который стал для него в ту пору формой творческой самозащиты, компенсирующей отсутствие нестыдных или просто приличных ролей.
Тем временем жизнь в стране постепенно налаживалась. В это время, в 1996 году, М. Захаров ставит странную, непоэтическую «Чайку» (спектакль идет и сегодня), где Янковский беспощадно и вместе с тем неброско играет Тригорина. В 1999 году ему довелось замечательно сыграть небольшую роль местечкового еврея в мелодраме Салли Поттер «Человек, который плакал» вместе с такими звездами, как Джонни Депп и Джон Туртурро (фильм показывался в официальной программе Венецианского фестиваля). А в середине 1990-х у него были Ляпкин-Тяпкин в «Ревизоре», Персиков в «Роковых яйцах», не принесшие, увы, настоящего удовлетворения, но все же играть текст Гоголя, Булгакова было не стыдно.
И вдруг – в ожидании новой драматургии, неожиданных ролей – Янковский в 2000 году решается (вместе с оператором Михаилом Аграновичем) на режиссерский дебют и ставит «рождественскую сказку» «Приходи на меня посмотреть». Впервые за 10 лет играет современного героя, «нового русского», который по ошибке забрел к старым русским (великовозрастной дочке – старой деве, ухаживающей за умирающей матерью) и остался с ними. В отличие от «новых русских» хамов с золотыми перстнями, крепкой шеей и квадратными мордами, заполонивших наше кино, у этого «аудитора с дачей на Канарах» все другое: и лицо, и одежда, и душа, и манеры. Янковский играет легко, подробно и разнообразно. Играет постаревшего Макарова из «Полетов...», который не скурвился, не спился, не стал бомжом. И не утратил вкуса к простодушным романтическим выходкам. Кроме того, Янковский подтвердил нехитрую мысль о том, что хороший артист и в незатейливом материале может выглядеть достойно, не бравируя своими штампами. Хотя мечтает он сейчас об острохарактерных ролях, о буффонаде, о резкой пластике...
Свои роли Янковский делит на декоративные, эксплуатирующие его редкую фактуру, породу, его умение держать спину, носить костюм (недаром он должен был сыграть Тургенева в фильме Сергея Соловьева), и на те, в которых удалось высказаться по сути, задеть болевые точки уникального универсального состояния, как это было в «Полетах во сне и наяву», «Крейцеровой сонате», «Ностальгии».
Сегодня он в отличной актерской форме, играет Петра I в спектакле Марка Захарова по пьесе Г. Горина «Шут Балакирев». У него по-прежнему самое интересное лицо в нашем кино. И оно, как говорит один из близких Янковскому режиссеров – Роман Балаян, «работает в любом возрасте, в любое время, в любой стране... В нем нет никакой однозначности. А его взгляд, я убежден, способен выразить немыслимую амплитуду: от мерзавца до святого».
О.И. Янковский – народный артист СССР (1991), лауреат Государственной премии СССР (1987, за участие в фильме «Полеты во сне и наяву»), лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых (1989, за участие в фильме «Крейцерова соната»), лауреат Государственной премии РФ (1996, за театральные работы), лауреат премии Ленинского комсомола (1977), лауреат Всесоюзного кинофестиваля в номинации «Призы за лучшие актерские работы за 1983 год». В 1984 году он был признан лучшим актером года (за фильм «Влюблен по собственному желанию) по опросу журнала «Советский экран»; в 1988 году стал обладателем приза «За выдающийся вклад в профессию»; в 1991 году удостоен премии «Ника» в номинации «Актер года»; в 1993 году – премии имени А.А. Ханжонкова «Кинособытие года», в 2001 году – премии имени К.С. Станиславского. Артист награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Избран академиком Национальной академии кинематографических искусств и наук России.