Полковник, член Союза писателей СССР

Родился 28 марта 1923 года в деревне Внезапное Ефимского района Ленинградской области. Отец – Федоровский Иван Семёнович (1892–1948). Мать – Федоровская Ольга Васильевна (1905–1998). Супруга – Нина Васильевна (1928 г. рожд.), певица Росконцерта. Дети: Елена Вячеславовна, Александр Вячеславович Федоровский.

Детство Вячеслава Ивановича протекало далеко не безоблачно. В крестьянской семье было четверо детей, он – старший. Жили бедно. Школы поблизости не было. Приходилось ходить за 10 километров в село Скнятино и там снимать в избе угол. Тем не менее Слава с отличием окончил Скнятинскую семилетку и поступил в Московский строительный техникум. Ученье совмещал с общественной работой, был избран комсоргом техникума. Осенью 1941 года предстояла защита диплома. Но вмешалась война…

17 октября Вячеслав Федоровский, как и многие его сверстники, добровольцем пошел в армию. Провожала мать. На прощанье протянула образок Божьей матери.

– Возьми, – произнесла она сквозь слезы.

– Мать, ты что? – воспротивился Вячеслав. – Я же комсомолец!

– С этой иконкой твой прадед воевал с турками, дед – с немцами. Возьми, возьми ради меня, – мать зарыдала. Вячеслав взял иконку и проносил ее всю войну в одном кармане с партбилетом.

Новобранцы, полные патриотического порыва, просили послать в бой. Но командование решило иначе. Вместо фронта их отправили пешком в Йошкар-Олу для военной подготовки.

За месяц прошли более тысячи километров. В дороге набили немало кровавых мозолей, познали и голод, и холод. Но добрались без потерь. Зима в том году выдалась морозная. Уже в конце ноября столбик термометра опускался ниже двадцати градусов. Летнее обмундирование согревало плохо. Да и питание оставляло желать лучшего. Обстановка осложнялась еще и тем, что формировочный лагерь в Йошкар-Оле не вмещал всех прибывших новобранцев. Не хватало жилья, продовольствия и медикаментов. Приходилось спать в холодных бараках на трехъярусных нарах впритирку друг к другу. Особенно остро досаждала нехватка туалетов. Одолевала антисанитария. Конечно, болели, даже были смертельные случаи. Однако ежедневно совершали марш-броски, учились штурмовать позиции противника, ползать в снегу и по-пластунски. И никто не роптал. Шла Великая Отечественная… Комитетов солдатских матерей тогда еще не было.

В начале января 1942 года новобранцев неожиданно направили в баню. Там постригли наголо и все места с волосяным покровом обильно вымазали дустом (средство от паразитов). После этого выдали калорийный паек и новое теплое обмундирование. Особенно бойцам понравились желтенькие нарядные полушубки. Позже в боях убедились, что лучшей мишени на снегу придумать трудно. Без слов стало ясно – наконец-то едем воевать. Ночевали в новой казарме.

На другой день построились на плацу. Подошла группа офицеров. Среди них выделялся полковник – шел, опираясь на трость. Он с трудом взобрался на стул и произнес: «Бойцы, я ваш командир. Был ранен под Смоленском и, как видите, еще не совсем оправился. Но фронт не ждет. Вместе будем бить врага». С этими словами он сломал трость о колено. Строй ответил троекратным: «Ура-а-а!».

Через несколько дней 1104-й стрелковый полк высадился в Подмосковье, на станции Снегири. Вскоре позади осталась освобожденная Истра и еще затянутый гарью Волоколамск. Отчетливо слышались не только артиллерийская, но и ружейно-пулеметная стрельба.

В Волоколамске получили теплую обувь. Валенок всем не хватило. Приходилось снимать с убитых, разрезая ножом голенища. Здесь же получили винтовки СВТ (самозарядная винтовка Токарева), тоже побывавшие в бою. Затворы этих винтовок часто заедало – летом от попадания песка, зимой – влаги. К счастью, их вскоре сняли с вооружения.

Вячеслава Федоровского назначили вторым номером расчета ручного пулемета Дегтярева, первым – Александра Сивичева, очень скромного, надежного товарища. Бойцам поставили задачу: овладеть крупным населенным пунктом Среда. С наступлением темноты стали выдвигаться к огневым позициям на опушке леса.

Ночью на передовой дозор неожиданно наткнулись два вражеских лыжника. Их обстреляли. Они ответили огнем и скрылись. Этому эпизоду никто не придал значения. Позже пришлось пожалеть об этом. Едва забрезжил рассвет, по позициям немцев ударила полковая артиллерия. Раздалась команда: «За Родину! За Сталина! Вперед!» И бойцы с криком «Ура!» ринулись в атаку.

Федоровский и Сивичев оказались рядом с полковой пушкой. Она так ухала, что, казалось, лопнут барабанные перепонки. Немцы открыли ураганный огонь. Саша Сивичев одним из первых со своим «дегтярем» устремился на врага. Он шел быстро, ведя огонь на ходу. Федоровский едва поспевал за ним, волоча две коробки с пулеметными дисками.

Кто-то крикнул: «Осторожней, Саша! «Кукушки» палят с елок!» («кукушками» называли финских снайперов). Но Саша Сивичев в ту минуту не думал об осторожности. На одной из елей вспыхнул огонек, прогремел выстрел. Саша рухнул к ногам Вячеслава. Снайпер поразил его прямо в висок. Вячеслав схватил пулемет и мигом укрылся в соседней воронке. Оттуда из-за снежного бруствера можно было осторожно наблюдать за лесом. Мороз зашкаливал за тридцать. Через полчаса вдали качнулись ветки. Их пошевелил продрогший снайпер. Вячеслав послал туда несколько очередей. И не поверил своим глазам – «кукушка» камнем грохнулась с елки в снег. Чуть позже обнаружили и второго снайпера. Его прикончили пули соседних бойцов. Это мало радовало. Снайперы успели поразить несколько командиров, артиллеристов и пулеметчиков. Успешно начавшаяся атака захлебнулась. Причиной были именно те лыжники-снайперы, которых видели накануне вечером. Дорогой ценой пришлось заплатить за их недооценку.

Поселок Среду освободили через день после более тщательной подготовки. В этом бою Вячеслав с пулеметом находился в первых рядах. Ему опять повезло – ни одной царапины. Но везение на войне не бывает долгим. Через несколько дней в бою за районный центр Погорелое Городище, где дело дошло до рукопашной схватки, судьба не пощадила и его: вражеская мина разорвалась совсем рядом, осколки впились в руку и спину. 2 февраля 1942 года запомнилось Вячеславу на всю жизнь. Его привезли в полевой госпиталь № 2404, находившийся в 30 километрах от Москвы, на станции Нахабино. Врачи сравнительно быстро поставили на ноги девятнадцатилетнего бойца.

В начале июня 1942 года он получил назначение в 37-й отдельный гвардейский минометный дивизион «катюш». В эти части брали тогда грамотных, побывавших в боях красноармейцев. Вячеслав подошел по всем статьям. Его назначили наводчиком орудия и по совместительству заместителем политрука дивизиона. – Ты будешь у нас трижды первый, – шутил командир боевой установки старшина Хисматуллин. – Первый номер первого орудия первой батареи.

В начале августа гвардейцы прибыли подо Ржев, где шли тяжелые, изнурительные бои. Командование скрытно готовило прорыв немецкой обороны. Техники сосредоточили так много, что, казалось, под каждым кустом стояла пушка. В один из дней на рассвете все это громыхнуло. Орудийные и минометные выстрелы следовали непрерывно. Ветви деревьев качались, словно в бурю. Залп «катюш» мощно вписался в общий грохот. Гвардейцы перезарядились, на этот раз не меняя позиций. Через полтора часа артподготовки в небе появились бомбардировщики. Они довершили разгром противника. Вступила в бой пехота. Оборону фашистов прорвали на глубину до 30 километров. И, наконец, наступила долгожданная тишина.

Гвардейцы быстро укрыли в роще орудия, окопались. Теперь можно было расслабиться. Федоровский, с разрешения командира дивизиона, пошел прогуляться по лесу. Хотелось полюбоваться на всюду видневшиеся грибы и спелую землянику. Немцы не ходили в лес – боялись партизан. Пройдя метров двести, он наткнулся на кучу немецких гранат под деревом. Замер, прислушался. Внезапно впереди захрустел валежник, послышалась немецкая речь. Следом на соседнюю поляну высыпали восемь гитлеровцев. Позади них раздались выстрелы. Немцев явно преследовали. Вячеслав вскинул винтовку и выстрелил. Немец, бежавший впереди, упал. Остальные укрылись в овраге. Через пару минут их окружили красноармейцы. Предлагали сдаться – фашисты отказались. Пришлось их закидать гранатами.

Подо Ржевом 37-й дивизион задержался недолго, хотя нужен был здесь позарез. Но под Сталинградом оказался еще нужней. Там осенью 1942 года происходила грандиозная битва. Немцы безудержно рвались к Волге. Туда и бросили гвардейцев-минометчиков. Выгрузившись на станции Конный разъезд, дивизион на предельной скорости помчался на один из самых горячих участков, с ходу занял огневую позицию и изготовился к стрельбе.

Гитлеровцы пошли густыми цепями в четвертую атаку в полной решимости смять наш стрелковый полк. Гвардейцы огненным смерчем накрыли врага. Фашисты были остановлены. Оставив груду мертвых тел, они отступили...

Дивизион устремился на другую позицию, в район совхоза Городищенский. Над головами артиллеристов свистели пули. Рядом по полю шла в атаку пехота. Вячеслав, как положено наводчику, сидел у прицела. В кабине установки, вместе с водителем Смирновым, находился комиссар дивизиона Сазонов. Он всегда ездил на первом орудии.

Вячеславу все время досаждал в кармане помидор, который он прихватил впопыхах перед выездом. Решил съесть его. Едва наклонился за бронированный щит и поднес помидор ко рту, как раздался оглушительный взрыв. Земля вздыбилась, словно раскололась, и небо поплыло в черную пропасть. Это все, что он запомнил, и потерял сознание. Очнулся в госпитале. Грудь пронизывала боль. Дышалось с трудом. Первая мысль – убили. Вторая – мать будет реветь. Но смерть не наступала, хотя ранение оказалось очень тяжелым. Левую руку раздробили осколки. К тому же он был контужен и изрядно обгорел. С горечью узнал, что весь расчет орудия погиб, в том числе и комиссар Сазонов. А его спасли бронированный щит и тот самый помидор.

Требовалось длительное лечение. Начались путешествия по госпиталям. Сначала Сызрань, затем Красноуральск, Улан-Удэ. И, наконец, батальон выздоравливающих на станции Антипиха около города Читы.

Когда Вячеслав достаточно окреп, ему предложили стать комсоргом батальона. Но его тянуло к строевой службе. Вскоре представилась возможность поехать на курсы младших лейтенантов, находившиеся на станции Дивизионной около Улан-Удэ. Он охотно согласился, успешно окончил их и продолжал военную службу командиром взвода офицерских курсов. В это время началась подготовка к войне с Японией. Вячеслав попросился на фронт. Просьбу удовлетворили. Так ему удалось принять участие в боях с японцами. Но эта война оказалась короткой и не столь кровопролитной, как на западе. Японская армия в Манчжурии быстро капитулировала. Красной Армии достались огромные трофеи. Никто не знал, куда девать все это добро. Воровать тогда было непринято. И какая-то умная голова предложила раздать все воинам-победителям. Вячеславу достался отрез на костюм и солдатское японское одеяло. С этим трофеем он более 60 лет будет ездить на Волгу, в район Ахтубы, ловить рыбу.

Ранения давали о себе знать, да и желание получить образование не проходило. В 1946 году В. Федоровский уволился из армии. Вернулся в Москву, защитил диплом в строительном техникуме и поступил в Московский институт строительных материалов. И быть бы ему строителем, к чему он очень стремился. Но... К нему присмотрелся капитан госбезопасности Кочуров и предложил перейти на работу в органы госбезопасности. После долгого раздумья Вячеслав согласился.

По началу Федоровского направили в Октябрьский райотдел столицы. С этого момента началась новая страница его биографии. Работа в органах, во многом отличная от другой любой деятельности, увлекла.

В 1955 году после окончания разведшколы Вячеслава Федоровского командировали в Голландию, в советское посольство. Здесь он проработал пять трудных лет, выполняя сложную, а порой и очень рискованную работу. Ему удалось внедрить агента в одну из американских спецслужб в Брюсселе, завербовать несколько ценных агентов и провести ряд ответственных операций. Главное, что провалов не было. А это для разведчика важнее всего.

После Голландии последовала работа в Японии и Центральном аппарате Комитета госбезопасности.

Позднее В.И. Федоровский заведовал протокольным отделом в Комитете по науке и технике Совмина СССР, часто выезжал за рубеж со спецзаданиями.

В эти годы он начал заниматься переводами зарубежных детективов. Это занятие пришлось ему по душе. Вскоре он перешел на работу в Литфонд Союза писателей СССР. Сначала работал заместителем директора, а затем – директором Дома творчества в Малеевке.

Постоянное общение с писателями помогло В.И. Федоровскому стать грамотным переводчиком. Он перевел и опубликовал романы: «Вулкан в цепях» голландского писателя Беркохофа, «Гром среди ясного неба» американца Генри Саттона, «Убийство на поле гольфа» Агаты Кристи и другие – более десятка книг. Так увлечение переросло в профессию.

В 1983 году Вячеслава Федоровского приняли в члены Союза писателей СССР. В 1989 году он основал издательство «Ветеран МП» (Московские писатели), которое занималось выпуском патриотической, приключенческой литературы, детективов.

В издательстве вышли в свет мемуары генерала армии Ф.Д. Бобкова «КГБ и власть», генерал-полковника В.И. Алидина «Государственная безопасность и время», сборники детективов нидерландских и бельгийских авторов «Маска смерти», «Убийство в купе экспресса» и многое другое.

В.И. Федоровский награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За победу над Японией» и многими другими.

9 мая 2000 года Президент Российской Федерации В.В. Путин присвоил В.И. Федоровскому звание полковника и наградил именными часами.

В 2013 году Вячеслав Иванович отметил 90-летие и, несмотря на солидный возраст, он по-прежнему остается человеком бодрым и энергичным. В 2014 году Вячеслав Иванович написал рассказ для сборника мемуаров о войне «Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах» (М., «У Никитских ворот», 2014). В книгу вошли очерки членов Региональной общественной организации писателей – участников Великой Отечественной войны.